Садист широкого профиля.
Сны
читать дальшеОна знала, что когда-нибудь этот день придёт.
Ей совсем не обязательно было знать об этом, на самом деле, но выхода не было. Понимание о такой мелочи как хождение по лезвию бритвы всё время, как разница в сроке жизни…
И как фраза, оброненная по настоящему первым творением Спящего.
Каков бы ни был итог, ты – выживешь.
«А друзья?» - спросила тогда она. А Галла промолчал.
В ту ночь ей впервые приснилась смерть любимого мужчины. Она вскочила на постели, еще в полудреме призывая Орлиный шест, и очнулась за мгновение до того, как лезвие гиперборейского оружия снесло верхушку китайской вазы. Хорошо, что Кортес, обладая чутьем матерого волка, оказался на полу и ему опасность не угрожала.
За прошедшие полтора года она видела две сотни смертей Кортеса. Иногда сны повторялись, и на третьем-четвертом повторе Яна научилась такие сны откидывать от себя, как мусор, ненужную вещь. Просыпалась, смотрела на потолок – долго, пока окончательно не выветривалось ощущение ужаса. Потом снова проваливалась в темноту.
Вариантов было так много, что она сбилась со счета. Но так и не привыкла к тому, что Кортес оказывается мертв. Задушен, сожжен, раздавлен… С перерезанным горлом, с вырванным сердцем, с водой в легких, с простреленной головой… Иногда и опознавать-то было бы нечего – но она видела его смерть и четко знала – он не спасся. Иногда она стояла около высокого стола в морге и гладила короткие волосы, говоря кому-то «Да, это он.»… Или молча глотала незваные слезы, будучи не в силах даже пошевелить рукой, чтобы коснуться родного лица.
Она привыкла к снам.
Примирила себя с этими кошмарами, но так и не сумела смириться с мыслью, что любимый будет мертв.
Кортес заметил эту проблему не сразу. Но Яна допустила ошибку, и он понял, что с гиперборейской ведьмой что-то не так. Понял и принял меры.
Визиты к брату Сепиусу не принесли никакого облегчения. Яна говорила с эрлийцем, улыбалась ему даже иногда. Могла рассказать, как несколько лет назад пробовала изменить Кортесу, могла поделиться сокровенным, но как ни старался лучший психолог Тайного города найти причину кошмаров, у него ничего не выходило.
Потому что Яна поклялась одному богу, что никогда не расскажет его секрет. Как можно было объяснить Сепиусу фразу «Ты – выживешь.»? Как можно было бы рассказать о Галла? Как можно было бы раскрыть то, что она на самом деле знает, что будет впереди. И что это страшно.
Так страшно, что все страшилки о Конце света покажутся детским лепетом?
Когда их позвал на встречу Сантьяга – в очередной раз, ничего не обычного – Кортес шутил и смеялся. Он улыбался и говорил, что вечером обязательно нужно будет пойти в ресторан. Отметить годовщину встречи. Можно даже в «Максима-Пиццу». Яна улыбалась. С ней больше не было в сумочке пудренницы с «Хекклер-Кох», да и на голове красовалась печать Азаг-Тота. Но на короткое мгновение, представив себе вечер, она оказалась снова в том дне, когда ей предложили невероятный контракт.
А потом комиссар сказал, что ждет их в Цитадели.
Веселое настроение исчезло в одно мгновение – там комиссар решал только самые важные дела. А значит, ужин точно отменяется.
Яну и Кортеса встретила темнота – гарка с поста охраны провел их в комнату и закрыл за собой двери. В комнате не было окон, и свет из коридора спрятался за толстыми створками. В Цитадели все было сделано на славу, как следует. А потому, двери не пропускали ни единого луча света. Яна машинально нащупала руку Кортеса, сжала ее и почувствовала ответное движение. Наемник притянул её за плечи к себе. Притянул и замер, напряженно вглядываясь в темноту.
За спиной раздался голос: «Яна, отойдите в сторону. Пожалуйста.»
Убийственная вежливость и жуткая опасность – вот, что было в голосе комиссара. И Яна призвала Орлиный шест.
Но Шеста не было.
Не было ни капли энергии, и последняя гиперборейская ведьма испытала прилив ужаса, когда осознала, что ее блокируют с мощностью Источника. Как когда-то давно, в прошлой жизни. Когда она и Гуля едва смогли избежать пленения и смерти. Но, как и тогда, она была готова бороться голыми руками.
Раздался выстрел. Потом еще два. И вспышки из дула пистолета Кортеса позволили Яне увидеть молчаливые быстрые гибкие тени у стен.
Гарки.
Зачем? Зачем Сантьяге убивать их.
«Нет.» - внезапно осознала Яна, - «Не нас. Кортеса.»
И это было еще страшнее.
Кортес был другом Сантьяги. И Яна не раз ревновала к этой дружбе, несколько раз пыталась добиться от Кортеса признания, что они были любовниками с комиссаром. Но признания не было. Потому, что не было и подобных отношений у нава и чела.
И зачем, зачем наву убивать того, кто носит метку Темного двора?
Яна сражалась. Она не видела для себя иного выхода. Она умела драться на уровне с гарками. Она умела блокировать удары навов. Но их было много. И её просто скрутили, связали арканами, уложили на пол.
Вспыхнул свет. Не для навов – они видели в темноте превосходно. Для двоих челов. Для наемника, которого прижали к дверям и держали за плечи, за локти, за запястья. И для гиперборейской ведьмы, что смотрела вверх, на нава в белом, скалясь, как скалилась много тысяч лет назад воинственная Лазь.
«Что это значит?!» - Кортес прищурился. Его ставший просто ледяным, взгляд, мог убивать.
А потом от стены отделилась фигура в черном балахоне. И даже Кортес замер, разглядывая князя. А князь снял капюшон, и Яна увидела его затылок – черный, со странной, словно застывшая лава, кожей. Князь провел когтистыми пальцами по виску чела. Несколько минут не двигался и молчал. И все остальные, включая Сантьягу, не двигались. А высший иерарх Нави оглянулся на Яну. Его глаза, сейчас желтые, словно светящиеся, встретились с золотыми глазами гиперборейской ведьмы. И князь отошел от Кортеса.
«Ты был прав, Сантьяга.» - сказал он, надевая обратно капюшон.
«Он действительно изменен, Повелитель?» - ровно, отстранённо уточнил комиссар. Нав в белом на Яну не смотрел.
«Да. Ярга его изменил.» - ответил князь и снова посмотрел на Яну, - «Если тебе надо кого-то ненавидеть, Яна, то у тебя есть цель. Твоего любимого мужчину убили полгода назад. И неделю назад он пытался убить Сантьягу.»
Яна, не отрываясь, смотрела в глаза того, кто сейчас решил судьбу ее Кортеса. И не могла найти в себе сил ненавидеть именно его. И Сантьягу, который с отрешенностью механической куклы произнес короткий аркан, убивший его друга.
Её любовника.
Кортеса.
Её Кортеса.
Кажется, Яна закричала. Кажется, она пыталась драться с гарками.
Кажется, кто-то просто брызнул ей в лицо пыльцой морфея.
Она знала, что этот день обязательно придёт.
В её снах Кортес умирал сотни раз.
И теперь она освободилась от этого.
Навсегда.
читать дальшеОна знала, что когда-нибудь этот день придёт.
Ей совсем не обязательно было знать об этом, на самом деле, но выхода не было. Понимание о такой мелочи как хождение по лезвию бритвы всё время, как разница в сроке жизни…
И как фраза, оброненная по настоящему первым творением Спящего.
Каков бы ни был итог, ты – выживешь.
«А друзья?» - спросила тогда она. А Галла промолчал.
В ту ночь ей впервые приснилась смерть любимого мужчины. Она вскочила на постели, еще в полудреме призывая Орлиный шест, и очнулась за мгновение до того, как лезвие гиперборейского оружия снесло верхушку китайской вазы. Хорошо, что Кортес, обладая чутьем матерого волка, оказался на полу и ему опасность не угрожала.
За прошедшие полтора года она видела две сотни смертей Кортеса. Иногда сны повторялись, и на третьем-четвертом повторе Яна научилась такие сны откидывать от себя, как мусор, ненужную вещь. Просыпалась, смотрела на потолок – долго, пока окончательно не выветривалось ощущение ужаса. Потом снова проваливалась в темноту.
Вариантов было так много, что она сбилась со счета. Но так и не привыкла к тому, что Кортес оказывается мертв. Задушен, сожжен, раздавлен… С перерезанным горлом, с вырванным сердцем, с водой в легких, с простреленной головой… Иногда и опознавать-то было бы нечего – но она видела его смерть и четко знала – он не спасся. Иногда она стояла около высокого стола в морге и гладила короткие волосы, говоря кому-то «Да, это он.»… Или молча глотала незваные слезы, будучи не в силах даже пошевелить рукой, чтобы коснуться родного лица.
Она привыкла к снам.
Примирила себя с этими кошмарами, но так и не сумела смириться с мыслью, что любимый будет мертв.
Кортес заметил эту проблему не сразу. Но Яна допустила ошибку, и он понял, что с гиперборейской ведьмой что-то не так. Понял и принял меры.
Визиты к брату Сепиусу не принесли никакого облегчения. Яна говорила с эрлийцем, улыбалась ему даже иногда. Могла рассказать, как несколько лет назад пробовала изменить Кортесу, могла поделиться сокровенным, но как ни старался лучший психолог Тайного города найти причину кошмаров, у него ничего не выходило.
Потому что Яна поклялась одному богу, что никогда не расскажет его секрет. Как можно было объяснить Сепиусу фразу «Ты – выживешь.»? Как можно было бы рассказать о Галла? Как можно было бы раскрыть то, что она на самом деле знает, что будет впереди. И что это страшно.
Так страшно, что все страшилки о Конце света покажутся детским лепетом?
Когда их позвал на встречу Сантьяга – в очередной раз, ничего не обычного – Кортес шутил и смеялся. Он улыбался и говорил, что вечером обязательно нужно будет пойти в ресторан. Отметить годовщину встречи. Можно даже в «Максима-Пиццу». Яна улыбалась. С ней больше не было в сумочке пудренницы с «Хекклер-Кох», да и на голове красовалась печать Азаг-Тота. Но на короткое мгновение, представив себе вечер, она оказалась снова в том дне, когда ей предложили невероятный контракт.
А потом комиссар сказал, что ждет их в Цитадели.
Веселое настроение исчезло в одно мгновение – там комиссар решал только самые важные дела. А значит, ужин точно отменяется.
Яну и Кортеса встретила темнота – гарка с поста охраны провел их в комнату и закрыл за собой двери. В комнате не было окон, и свет из коридора спрятался за толстыми створками. В Цитадели все было сделано на славу, как следует. А потому, двери не пропускали ни единого луча света. Яна машинально нащупала руку Кортеса, сжала ее и почувствовала ответное движение. Наемник притянул её за плечи к себе. Притянул и замер, напряженно вглядываясь в темноту.
За спиной раздался голос: «Яна, отойдите в сторону. Пожалуйста.»
Убийственная вежливость и жуткая опасность – вот, что было в голосе комиссара. И Яна призвала Орлиный шест.
Но Шеста не было.
Не было ни капли энергии, и последняя гиперборейская ведьма испытала прилив ужаса, когда осознала, что ее блокируют с мощностью Источника. Как когда-то давно, в прошлой жизни. Когда она и Гуля едва смогли избежать пленения и смерти. Но, как и тогда, она была готова бороться голыми руками.
Раздался выстрел. Потом еще два. И вспышки из дула пистолета Кортеса позволили Яне увидеть молчаливые быстрые гибкие тени у стен.
Гарки.
Зачем? Зачем Сантьяге убивать их.
«Нет.» - внезапно осознала Яна, - «Не нас. Кортеса.»
И это было еще страшнее.
Кортес был другом Сантьяги. И Яна не раз ревновала к этой дружбе, несколько раз пыталась добиться от Кортеса признания, что они были любовниками с комиссаром. Но признания не было. Потому, что не было и подобных отношений у нава и чела.
И зачем, зачем наву убивать того, кто носит метку Темного двора?
Яна сражалась. Она не видела для себя иного выхода. Она умела драться на уровне с гарками. Она умела блокировать удары навов. Но их было много. И её просто скрутили, связали арканами, уложили на пол.
Вспыхнул свет. Не для навов – они видели в темноте превосходно. Для двоих челов. Для наемника, которого прижали к дверям и держали за плечи, за локти, за запястья. И для гиперборейской ведьмы, что смотрела вверх, на нава в белом, скалясь, как скалилась много тысяч лет назад воинственная Лазь.
«Что это значит?!» - Кортес прищурился. Его ставший просто ледяным, взгляд, мог убивать.
А потом от стены отделилась фигура в черном балахоне. И даже Кортес замер, разглядывая князя. А князь снял капюшон, и Яна увидела его затылок – черный, со странной, словно застывшая лава, кожей. Князь провел когтистыми пальцами по виску чела. Несколько минут не двигался и молчал. И все остальные, включая Сантьягу, не двигались. А высший иерарх Нави оглянулся на Яну. Его глаза, сейчас желтые, словно светящиеся, встретились с золотыми глазами гиперборейской ведьмы. И князь отошел от Кортеса.
«Ты был прав, Сантьяга.» - сказал он, надевая обратно капюшон.
«Он действительно изменен, Повелитель?» - ровно, отстранённо уточнил комиссар. Нав в белом на Яну не смотрел.
«Да. Ярга его изменил.» - ответил князь и снова посмотрел на Яну, - «Если тебе надо кого-то ненавидеть, Яна, то у тебя есть цель. Твоего любимого мужчину убили полгода назад. И неделю назад он пытался убить Сантьягу.»
Яна, не отрываясь, смотрела в глаза того, кто сейчас решил судьбу ее Кортеса. И не могла найти в себе сил ненавидеть именно его. И Сантьягу, который с отрешенностью механической куклы произнес короткий аркан, убивший его друга.
Её любовника.
Кортеса.
Её Кортеса.
Кажется, Яна закричала. Кажется, она пыталась драться с гарками.
Кажется, кто-то просто брызнул ей в лицо пыльцой морфея.
Она знала, что этот день обязательно придёт.
В её снах Кортес умирал сотни раз.
И теперь она освободилась от этого.
Навсегда.
@темы: Тайный Город
-
-
18.03.2013 в 17:06-
-
18.03.2013 в 17:49