Садист широкого профиля.
Пролог, 1 и 2 главы здесь: www.diary.ru/~nav-tales/p87530003.htm
3 глава здесь: www.diary.ru/~nav-tales/p130545146.htm
4 глава здесь: www.diary.ru/~nav-tales/p141405863.htm
5 глава здесь: www.diary.ru/~nav-tales/p142713806.htm
6 глава здесь: www.diary.ru/~nav-tales/p143301212.htm
05-03-11
Часть 2
Дом для принцессы Симарон
3 глава здесь: www.diary.ru/~nav-tales/p130545146.htm
4 глава здесь: www.diary.ru/~nav-tales/p141405863.htm
5 глава здесь: www.diary.ru/~nav-tales/p142713806.htm
6 глава здесь: www.diary.ru/~nav-tales/p143301212.htm
05-03-11
Часть 2
Дом для принцессы Симарон
Часть 2
Дом для принцессы Симарон
Дом для принцессы Симарон
Поместье Колленгтон
Летняя резиденция Его Величества находилась совсем недалеко от столицы – всего лишь в восьми часах езды в роскошной карете или пяти верхом.
Расположенное на невысоком, поросшем вековыми деревьями холме, поместье было небольшим, и очень уютным. Всего три этажа, тридцать комнат с широкими окнами – не считая помещений для прислуги – аккуратный сад и конюшня. Чуть поодаль деревня, откуда каждый день к монаршему столу доставляли свежие продукты. И река в низине, где было удобно организовывать пикники.
Именно здесь Уильям Третий проводил время в межсезонье, когда в столице было слишком жарко, чтобы пировать, устраивать маскарады и сосредотачиваться на управлении государством.
Утро начиналось одинаково. После раннего завтрака и верховой прогулки, король поднимался к себе в кабинет, где выслушивал просьбы, принимал решения, подписывал бумаги. А в последнее время он все чаще стал приглашать к себе молодого Лайнела.
Наследник графа Бартона когда-то привлек внимание Уильяма Третьего своим спокойствием, умом и поразительной для шестнадцати лет мудростью. Некоторое время монарх просто приглядывался к Лайнелу, затем пригласил на аудиенцию и задал с десяток вопросов, каждый из которых способен был поставить в тупик любого из министров или придворных. Юноша оказался не робкого десятка и, поначалу смущенный столь высокой честью и старавшийся отвечать как того требует этикет и патриотизм, затем расслабился и даже позволил себе спорить с королем. Это несказанно обрадовало монарха, и он принял для себя решение сделать молодого графа мужем своей дочери. Однако потребовался еще целый год, чтобы удостовериться в том, что он не ошибся в выборе. Тогда он объявил о помолвке дочери, все еще воспитывающейся в стенах монастыря Святого Франсина, и Лайнела Чарльза Бартона.
С тех пор Лайнел часто удостаивался аудиенции Уильяма Третьего. Сопровождал его на охоту, присутствовал при важных встречах с послами других государств и к тому моменту как молодая Антанетт прибыла в летнюю резиденцию – сразу из приюта – стал незаменимым помощником короля.
Когда секретарь вышел из кабинета, Уильям Третий посмотрел на будущего принца-консорта и спросил:
- Как складываются отношения с Антанетт?
Лайнел нахмурился и пожал плечами:
- Откровенно говоря, не очень хорошо, Ваше Величество. Она замкнута, закрыта, не желает меня видеть. Мы разговариваем только когда вы рядом… В остальное же время все мои попытки начать беседу оканчиваются провалом.
Король встал из-за стола и подошел к окну. Посмотрел на залитый солнечным светом сад, тяжело вздохнул:
- Она замечательная девушка, Лайнел. Просто прошло всего несколько месяцев с того момента, как она покинула место, где выросла. Ей тяжело.
- Я её понимаю, - кивнул молодой мужчина, - Пять лет назад мне точно так же было страшно.
- Мать Агнесс писала, что Антанетт всегда росла замкнутой, и особо ни с кем не общалась. А перед выпускным вечером поссорилась с лучшей подругой. – Уильям сел обратно в кресло и посмотрел на стопку бумаг, ожидающую подписи, - И она не привыкла к всеобщему вниманию… Поэтому до начала сезона она будет жить здесь, а не в столице.
- Я никому не позволю её обидеть, - Лайнел пробежался взглядом по письму от лорда Бакентейра и протянул его монарху. Тот кивнул, но читать не стал: глянул на стоящего рядом графа:
- Она вам нравится, не так ли, Лайнел?
- Вы знаете, Ваше Величество, что симпатия в политическом браке не имеет значения, - внезапно рассмеялся тот и тут же посерьезнел, - Но ваша дочь мне действительно нравится. Она красива и умна. А что до её нежелания общаться со мной, то, я полагаю, со временем я сумею добиться её внимания, уважения и, быть может, приязни.
Уильям кивнул. В словах Лайнела он не услышал ни толики лжи – как и всегда – и такое отношение к дочери его порадовало. В преданности и верности молодого графа монарх уже давно не сомневался – иначе попросту отменил бы помолвку.
- Так или иначе, дата свадьбы уже назначена. Антанетт знает о ней и она выполнит свой долг. А там разберетесь – дело молодое. – король еще раз глянул на письмо, что держал в руках и теперь уже начал читать. – Кстати, Лайнел, вы можете идти – в ближайшее время вы мне не понадобитесь… Я слышал, Антанетт с утра отправилась на конюшню…
Граф поклонился, прекрасно поняв, что хотел сказать Уильям Третий и вышел из кабинета. За дверью он остановился, глубоко вздохнул и покачал головой: как налаживать контакт с замкнутой принцессой он совершенно не представлял…
Антанетт провела пальцами по шелковой шерсти лошади и посмотрела на яркое голубое небо. Кобыла всхрапнула, намекая, что стоять ей уже надоело, и обожгла горячим дыханием плечо девушки.
Лошадь для принцессы оказалась единственным родным существом вдали от монастыря. Своих, полученных в возрасте одиннадцати лет, прекрасных верховых животных воспитанницы забирали с собой. Это было традиционным подарком приюта и никто от него не отказывался. Чистокровную уэзскую кобылу Антанетт когда-то давно назвала Искрой – за необыкновенно шаловливый взгляд – и лошадь не раз свое имя оправдывала, всегда готовая сорваться с места веселым галопом.
Сейчас принцесса не садилась верхом – она просто вывела неоседланную кобылу на прогулку, даже не надевая узды.
- Мы тут с тобой совсем одни, Искра, - Антанетт погладила бархатные ноздри единственной оставшейся подруги, - И больше никого… Интересно, почему именно я оказалась принцессой?
Искра не ответила, опуская голову вниз и пощипывая зеленую траву. Девушка отпустила гриву лошади и села на невысокую скамейку.
Месяцы, проведенные в этом поместье стали для принцессы настоящим испытанием на прочность. Все оказалось чужим и совершенно чуждым. Король был замечательным мужчиной и старался быть не менее замечательным отцом. Разговоры с ним были обычно легкими, интересными. Антанетт ощущала, что Уильям Третий любит её и старалась полюбить в ответ. Старалась быть примерной дочерью, однако терялась, не представляя как же нужно себя вести. Все отношения родителей и детей, что она видела, были теплыми или холодными, яркими или спокойными – но всегда доверительными и очень близкими. А счесть близким совершенно чужого мужчину Антанетт не могла.
Она остро жалела, что её мать скончалась, рожая второго ребенка. Быть может, с матерью ей было бы легче найти общий язык? Её она могла бы спросить – как можно обратиться к королю, а как – нельзя? Не сочтет ли Уильям Третий оскорблением «папа»? Неодобрительного взгляда короля Антанетт боялась куда больше чем грубых слов
Были еще слуги – которые не давали проходу со своей неустанной заботой – и Лайнел.
О молодом графе Бартоне Антанетт уже слышала – еще в монастыре. И о том, что ему предстоит на ней жениться, тоже знала. Была даже назначена дата свадьбы. Принцесса понимала, что выйти замуж и родить наследников – её королевский долг. И даже в мыслях не держала отказаться.
Просто осознание того, что её первым мужчиной будет не Морис – предатель. Предатель! – заставляло Антанетт по ночам изливать горе в подушку. Лайнел был для Антанетт олицетворением ужасного будущего – в объятиях нелюбимого мужчины. И без всякой надежды на то, что когда-нибудь она вырвется из этой ловушки.
- Ваше Высочество, доброе утро, - молодой граф оказался рядом совсем неожиданно и Антанетт вздрогнула. Непроизвольно поморщилась и тут же взяла себя в руки. Однако отвращение, скользнувшее по лицу принцессы, Лайнел заметил. Не подал виду. Оба сделали вид, что ничего не произошло.
- Доброе утро, граф, - Антанетт окликнула Искру, которая начала примериваться к яблоне и посмотрела на будущего мужа. Возможно, не будь её сердце занято Морисом, она бы влюбилась.
Молодой Бартон был высок, статен и красив. Светлые, с легким золотистым оттенком волосы, чуть волнистые и забранные в низкий хвост. Зеленые глаза, точеные скулы и волевой подбородок. И при этом, Лайнел был умен, добр и прекрасно воспитан. Ни разу за время общения, он не позволил себе проявить неуважение или дать понять, что ему неприятно презрение Антанетт.
Впрочем, решила принцесса, ему есть за что держаться – за титул принца-консорта. Ради этого можно многое вытерпеть.
- Как вам спалось?
- Вы все время будете заводить светскую беседу? – внезапно фыркнула Антанетт, - Вы ведь не хотите со мной общаться – вам просто надо отцу отчитаться: был, видел, разговаривал?
- Вы ошибаетесь, - Лайнел мягко улыбнулся, не ведясь на провокацию, - Просто вы не любите, когда я затрагиваю личные темы, вот я и решил, что светская беседа вам больше по нраву.
- Мне не по нраву никакие беседы с вами, - нахмурилась принцесса, - И вы это прекрасно знаете. Я должна стать вашей женой – я ею стану. Но разговаривать с вами я не должна.
Граф помолчал, затем ответил на этот выпад без тени улыбки:
- Наверное, не должны, если не хотите. Но, Антанетт, нам предстоит всю жизнь провести рядом друг с другом. Как минимум необходимо оговорить какие-то условия.
- Какие условия? – девушка запнулась, внезапно вспомнив, какие у Мориса были сильные руки. Отогнала неожиданную, ненужную мысль.
- Пока не знаю, - Лайнел пожал плечами и поднялся со скамейки, - Мы ведь друг друга не знаем… И не зная друг друга как мы можем обходить острые углы в общении?
Антанетт не ответила, задумавшись над его словами. Они были по сути верны, но в любом случае приводили её к тому, что разговаривать с женихом придется. А это её… пугало.
Да, именно пугало, поняла принцесса и сжала пальцами подол роскошного платья. Откровение её настолько удивило, что она не сразу расслышала, что говорит дальше граф.
- Ваше Величество? – Лайнел позвал её снова, и на этот раз Антанетт перевела на него взгляд.
- Да, Лайнел? – и его имя сорвалось с её губ прежде, чем она сообразила, что не следует так его называть. До свадьбы и вообще.
- Я хотел только узнать, быть может, мы все-таки совершим небольшую прогулку по парку сегодня вечером?
- Зачем?
- Чтобы поговорить. Не по душам, конечно, но вы сможете узнать обо мне, а я о вас. – приметив, что Искра снова покушается на невысокое дерево, мужчина поймал кобылу за недоуздок и подвел к хозяйке.
Принцесса глубоко вздохнула и кивнула:
- Хорошо. Мы побеседуем. Я до этого времени как раз смогу обдумать, на каких условиях мы с вами сможем сосуществовать, граф.
Когда Лайнел, наконец, ушел, девушка погладила Искру, встала на ноги и пошла обратно к дому. Разговор оставил после себя странное послевкусие – словно она попробовала что-то неприятное, но не противное. Что можно будет вытерпеть.
Она и не такое терпела в последние месяцы в монастыре.
Антанетт задумчиво глянула на фиолетовый глаз кобылы, которая шла рядом, и поняла, что еще ни разу до того не вспоминала о Мелиссандре. Кем в итоге оказалась бывшая лучшая подруга? Интересно, как он восприняла новость о том, что принцесса – сама Антанетт? Девушка хихикнула, на мгновение представив, как перекосилось лицо Принцессы в тот момент, когда король положил руки не на её плечи. Настроение само собой взлетело до небес, и предстоящая прогулка с Лайнелом уже не казалась такой страшной.
Обедала принцесса вместе с королем, наедине – не считая молчаливых слуг. После первой перемены блюд Уильям Третий посмотрел на дочь и начал разговор:
- Я видел, что вы сегодня разговаривали с Лайнелом…
Антанет вздрогнула и кивнула. Она боялась этого вопроса-утверждения, но и не сомневалась, что он неотвратим.
- Да, разговаривали, - она медленно отложила в сторону салфетку и продолжила, тщательно подбирая слова, - И мы договорились погулять сегодня вместе в парке. Узнать друг друга получше.
Уильям Третий внимательно посмотрел на принцессу и улыбнулся:
- Очень мудрое решение с твоей стороны, Антанетт.
Она не стала отвечать, продолжила есть. Но потом внезапно спросила:
- Ваше Величество… А каково вам было, когда вы узнали, что являетесь королем?
Монарх несколько удивленно хмыкнул, а затем задумчиво глянул в сторону, словно видя там что-то недоступное взору дочери.
- Знаешь, тот день мне запомнился навсегда. Я ведь раньше выпускного узнал, кто я. В Монастырь приехали несколько гвардейцев, сопроводили меня к простой карете и в обстановке строжайшей тайны доставили во дворец в столицу. Там я узнал, что король и королева погибли при пожаре, а я являюсь наследником престола. – Уильям глубоко вздохнул, - Представляешь, еще с утра я был никем, учил историю, готовился к занятиям, а в полдень стал главой нашей страны. И на меня свалили огромное количество фактов и обязанностей… Но я справился.
- А когда ты с мамой познакомился? - Антанетт неожиданно стало действительно интересно. И она совершенно легко и непринужденно перешла на «ты». А когда поняла это, извиняться или как-то пытаться объяснится было уже глупо.
Однако монарх, казалось, совершенно не заметил оговорки – или же ему понравилось.
- Когда я разобрался в делах, оказалось, что родители уже подобрали мне невесту. Я поначалу хотел разорвать эту договоренность, но потом решил сначала посмотреть на свою наречную… Поехал в монастырь – она была младше меня на три года, мне указали на девочку одиннадцати лет, ловящую котенка в саду… И она и котенок забавлялись игрой. Он прятался, она делала вид, что не видит его, проходила мимо, и тогда котенок прыгал к ней. Тогда я решил, что мне стоит взять эту девочку в жены. Разумеется, когда она закончит обучение.
- И вы сошлись?
- Не сразу. – Уильям улыбнулся воспоминаниям, - Она поначалу невзлюбила меня. Мы ссорились, оставаясь наедине, но потом мне удалось завоевать её сердце.
Антанетт молчала, ожидая продолжения, но не дождалась его. Король вернулся к еде, а принцесса еще несколько минут обдумывала то, что узнала. Потом едва сдержала усмешку, вспомнив, как свято Меллисандра соблюдала ритуал письма маме. И даже после того, как возомнила себя принцессой. Впрочем, может потом она писала уже отцу?
- А тебе нравится Лайнел?
Девушка вздрогнула. Она совершенно не ожидала вопроса, потому что ранее они с королем никогда не обсуждали её жениха. Да и о предстоящей свадьбе ей сообщили, не спрашивая согласия – просто уведомили.
- Я еще не поняла, - осторожно начала Антанетт, тщательно подбирая слова, - Слишком мало времени прошло после знакомства… И я раньше никогда не общалась с мужчинами.
Уильям внимательно посмотрел на дочь, но продолжать расспросы не стал. Вместо этого он поднялся из-за стола и пожелав принцессе удачного дня, направился в свой кабинет – снова работать.
Девушка проводила его долгим взглядом и отпила из чашки чай. Похоже, теперь отец будет тщательнее следить за её отношениями с Лайнелом… И нужно быть очень внимательной, чтобы не выдать то, что у неё на сердце.
Когда Азраэлю исполнилось двенадцать, Кэтрин подарила ему нож, когда-то принадлежавший Андреану, а Рэдмон принес племяннику щенка из последнего помета.
Сын вытянулся, стал несколько нескладным подростком, с длинными ногами. Волосы он не позволял себе стричь уже пару лет, и завязывал их в короткий низкий хвост на затылке. Рассматривая своего мальчика, Кэтрин пыталась найти в нем черты Андреана или свои. И не находила.
Чем старше становился Азраэль, тем явнее становилась его непохожесть на родителей. Как и у остальных детей. И все эти дети были… совершенными, с точки зрения Кэтрин. Шестнадцатилетний Микаэль – самый первый светловолосый ребенок, рожденный на острове – обладал поистине потусторонней красотой. Кэтрин честно пробовала найти изъяны в лице и фигуре Микаэля, Нинон, Мирабэль и остальных. Так же неудачно, как и что-нибудь знакомое в лице сына.
Когда Азраэль унесся с остальными к морю, чтобы искупаться, женщина вернулась в дом, и, глядя на шумящие от ветра деревья, внезапно расплакалась. Она представила себе сына спустя десяток лет. Красивого, высокого, стройного… Такого, которого Андреан не увидел. И не увидит.
Лайнел нашел Антанетт в библиотеке и напомнил о прогулке. Принцесса едва сдержалась, чтобы не поморщиться от присутствия жениха, но без слов отложила книгу, которую читала и последовала вслед за молодым графом в сад.
Первое время они оба молчали, а затем Лайнел спокойно спросил:
- Вы кого-то любите. Не так ли, Антанетт?
Девушка застыла, впервые с момента прогулки посмотрев прямо на графа Бартона. А потом, спохватилась, покачала головой и неожиданно честно ответила:
- Не знаю.
Лайнел указал ей на резную скамью и сел на неё первый. Он ничего не говорил – ждал от неё продолжения фразы, и принцесса поняла, что все равно с будущим мужем это обсудить придется.
- Я была влюблена еще в монастыре. Пыталась… сбежать к нему, но он сказал, что все равно не будет со мной потому, что его призвали на войну. – было странно, но рассказывать это Лайнелу было совсем не сложно. Гораздо труднее было бы повторить эту историю отцу, - В монастыре на следующее утро патронесса сказала, что он собирается жениться, помолвлен… Правда… он обещал, что никогда меня не забудет и когда он вернется.
Принцесса запнулась, отводя взгляд от Лайнела. Он по-прежнему молчал.
- И я не знаю, люблю ли его. Он меня предал. Он солгал… И целый год я о нем не думала, а теперь все чаще вспоминаю.
- Ясно. – граф Бартон поднялся со скамьи, прошелся по дорожке, затем обратно и девушка решилась на него посмотреть. Против ожидания, Лайнел не был зол. Возможно, раздосадован?
- Понимаете, граф, - Антанетт повинуясь неясному порыву, тоже встала и продолжила, - Это было полтора года назад. Я изменилась, он изменился… Но в моей памяти Морис – тот, о ком я мечтала больше двух лет. Я знаю, что должна выйти за вас, однако я не знаю, смогу ли вам обещать хотя бы привязанность.
- Ваше Высочество, - мужчина посмотрел на девушку, - Я понимаю. И, если вы действительно его любите – я не буду вас добиваться.
Сказав это, граф развернулся на пятках и быстро ушел в сторону конюшен. А Антанетт осталась стоять на месте, пытаясь понять, отчего сердце так и норовит выскочить из груди.
За ужином Антанет из-под ресниц рассматривала Лайнела. Тот беседовал с королем, улыбался, шутил, что-то спрашивал – в общем, вел себя как обычно. Принцесса просто слушала, о чем говорит отец и её жених. Мысли её были все еще в том саду, на той лавочке, где она рассказал все графу. И теперь девушка гадала – сказал ли он что-либо королю?
- А еще, Ваше Величество, я хотел спросить у вас разрешения на небольшое путешествие.
- Куда? – Уильям Третий удивленно посмотрел на молодого мужчину и Лайнел внезапно улыбнулся, - Антанетт хотела встретиться со своими учителями в монастыре – она ведь не успела попрощаться. Но она боялась, что вы не станете её даже слушать. Её Высочество позволила мне сопровождать её.
Монарх удивленно посмотрел на дочь, и Антанетт опустила взгляд. Зачем Лайнелу это путешествие она даже думать не хотела, но решила не спрашивать сейчас, чтобы не ставить его в неловкое положение.
- Хорошо, - подумав, ответил король, - Все равно еще лето – самое время для путешествий. Когда вы отправитесь, Лайнел?
- Завтра утром… - граф помолчал, - Дорога займет весь день, обратная тоже, и там еще дня три… Мы вернемся через пять дней, Ваше Величество.
- Значит, будет так, - кивнул Уильям Третий, заканчивая трапезу. Перед тем, как покинуть дочь и будущего зятя, он улыбнулся Антанетт, - Дорогая, никогда не бойся ко мне подходить с просьбами или вопросами. Важнее тебя, моя девочка, у меня в жизни ничего нет.
Принцесса закусила губу, стараясь не показывать навернувшиеся на глаза слезы. Король, не дожидаясь ответа, покинул молодых. И тогда, наконец, девушка смогла совладать с собой и ровным голосом спросить у Лайнела:
- Зачем это путешествие?
- Вы не сможете быть спокойны, пока не поймете, нужен он вам или нет. А я готов рискнуть.
- А если нужен? – принцесса посмотрела Лайнелу в глаза.
- Если нужен, тогда я не буду вам мешать, после того, как вы понесете ребенка. – очень твердо и излишне холодно ответил он.
Девушку с большим почтением проводили в лучший номер лучшей гостиницы в городе. Дорога утомила Антанетт и она уснула сразу же, едва её голова коснулась подушки. После тряски в карете с редкими остановками у проверенных постоялых дворов, мыслей у принцессы практически не осталось.
Первые несколько часов она обдумывала встречу, и представляла, что скажет, что сделает, когда увидит сына судьи Дэрриша. Потом она боролась со сном, и уже на подъезде к городу, задремала, подложив под спину неудобные подушки.
Поэтому, когда Лайнел разбудил её посреди ночи, она сначала даже не поняла, чего он хочет. Граф стоял в темном плаще, который полностью скрыл его одежды. И торопил Антанетт.
Принцесса села на постели, прикрывшись одеялом и Лайнел, кивнул на второй плащ, разложенный на стуле:
- Нужно спешить, Антанетт. Не собираетесь же вы идти к своему Морису посреди дня?
Принцесса выпросталась из-под одеяла и подошла к своему дорожному платью. Быстро надела, повернулась к Лайнелу спиной, чтобы он зашнуровал корсет. О приличиях и о том, что она была в одном исподнем перед мужчиной, она не думала.
Граф накинул на её плечи плащ, завязал, и Антанетт спрятала лицо под капюшоном. Лайнел не таился – в город они приехали не афишируя свое появление, и вряд ли ночью его кто-то узнает на улицах. Примут за гвардейца.
Шли пешком. Прекрасно зная город, Антанетт безошибочно вела Лайнела по узким улочкам, мощеным брусчаткой, пока, наконец, не остановилась около знакомой двери.
- Как его зовут, кто он такой? – Лайнел выступил вперед, и, дождавшись ответа – у Антанетт перехватило дыхание – постучал.
Дверь открыл сам судья Дэрриш. Он удивленно воззрился на стоящего перед ним молодого мужчину в плаще и вторую фигуру, очертания которой тоже скрывал плащ.
- Мне нужно видеть Мориса Дэрриша.
- Зачем вам мой сын и кто вы такой? – судья нахмурился, стараясь в темноте рассмотреть лицо Лайнела.
- Моя госпожа, леди Камерейт, не намерена объяснять вам причину своего визита. – Лайнел произнес это настолько надменно, что даже Антанетт прониклась. Судья нехотя посторонился, пропуская их в дом, потом поманил за собой:
- Морис в моем кабинете.
Поднялся на второй этаж, открыл двери перед гостями. Сам заходить не стал.
Увидев Мориса, поднявшегося из-за широкого стола навстречу Лайнелу, Антанетт застыла в двух шагах от двери. А граф Бартон окинул Дэрриша оценивающим взглядом, и вышел из комнаты, тихо сказав принцессе:
- У вас есть время до полуночи. Я подожду в коридоре.
И закрыл за собой дверь.
Девушка дрожащими руками сняла капюшон с головы и, гордо выпрямившись, посмотрела на Мориса.
Принцесса знала, что за прошедшие полтора года изменилась внешне. А месяц, проведенный в поместье отца, преобразил характер. Не сильно, как она понимала, однако слуги, почитание, уважение и необходимость выполнить свой долг превратили Антанетт в уверенную в себе молодую девушку, лишь немного оставив в ней той, что прибежала ночью к дому судьи после своего дня рождения.
Теперь замер Морис. Он молча смотрел на ночную гостью, стоящую в трех шагах от него и не мог ничего сказать. Антанетт не двигалась. Смотрела на красивое лицо сына судьи, на тонкий, едва заметный шрам на виске – война – на его губы, которые когда-то решилась поцеловать и понимала, что все стены обиды рассыпаются, словно их и не было. Но вдруг он уже женат?
Мысль обожгла настолько, что принцесса едва не рванулась бежать, но тут Моррис сделал шаг вперед и тихо спросил:
- Как вы здесь оказались?
- Это не важно. – дыхание перехватило. Больше она ничего не могла сказать. Вопросы толпились в горле, но ни один не мог найти выхода наружу.
- Я искал вас, - Морис еще приблизился и теперь стоял на расстоянии вытянутой руки, - Я сказал, что не забуду вас. И не забыл… Но когда я приехал в монастырь, вас не было среди оставшихся девушек. Тогда я понял, что вы – знатного рода.
- Да, вы правы. – Антанетт прикрыла глаза, а потом перехватила взгляд мужчины, - А вы разве до сих пор не женаты? Мать Агнесс сказала, что вы помолвлены. – эта фраза далась ей не просто. Девушка едва смогла произнести ненавистное слово.
- Был. – кивнул Морис, делая шаг, почти сокращая расстояние между ними, - Но после того, как я вам отправил письмо, я разорвал помолвку.
- Письмо?
- Да… Но судя по вашему удивлению, вы его не получили. Я писал с фронта. – Морис нахмурился, а затем пожал плечами, - Значит, вы здесь после того, как узнали, что я был тогда помолвлен и даже не получали письма… Зачем вы пришли?
Антанетт вспыхнула, а потом поняла, что вопрос Морис задал спокойно, без подтекста. И так же спокойно ответила:
- Я хотела понять, остались ли у меня к вам те чувства, что были.
- И вам это удалось?
Принцесса глубоко вздохнула и как тогда, в лесу быстро и порывисто коснулась губ Мориса своими. В этот раз он не оттолкнул: обнял за плечи, прижал к себе, целуя в ответ, и Антанетт поняла, что плавится в объятиях этого мужчины, что готова сбежать с ним на край света, если он позовет, если только он…
- Вы станете моей женой, Антанетт?
Девушка отстранилась. Отошла на пару шагов, и мертвым голосом ответила:
- Нет. Я не могу.
Дверь неслышно отворилась, и на пороге застыл Лайнел.
- Пора.
- Минуту. – Антанетт обернулась, смотря на графа Бартона с мольбой. И тот кивнул, снова оставляя принцессу и сына судьи наедине.
- Это ваш слуга? – глухо спросил Морис.
- Нет. Это мой будущий муж. Лайнел, граф Бартон. – Антанетт замолчала, позволяя Морису осознать сказанное. И он понял все быстрее, чем она ожидала:
- Вы... Вы принцесса, Антанетт.
Она кивнула. Потом подошла к нему и положила голову на грудь. Морис приобнял девушку за плечи и коснулся губами её волос:
- Я все понимаю, Ваше…
- Нет, - она посмотрела на него, - Просто Антанетт. Морис.. Скажите, вы согласитесь приехать ко мне во дворец и стать моим любовником после того, как я … исполню свой долг?
Вышла Антанетт из кабинета судьи Дэрриша стремительно и Лайнел, пошел вслед за ней. У самой входной двери принцесса накинула капюшон и быстрым шагом пошла к гостинице. Граф нагнал её и, попробовал окликнуть, а не увидев реакции, схватил за плечи, останавливая.
- Он вас обидел?
Антанетт посмотрела на Лайнела блестящими от слез глазами и покачала головой:
- Нет, не обидел. Но сколько же мне еще нужно будет ждать, прежде чем я смогу быть с ним…
Остаток пути до гостиницы они прошли молча.
Расположенное на невысоком, поросшем вековыми деревьями холме, поместье было небольшим, и очень уютным. Всего три этажа, тридцать комнат с широкими окнами – не считая помещений для прислуги – аккуратный сад и конюшня. Чуть поодаль деревня, откуда каждый день к монаршему столу доставляли свежие продукты. И река в низине, где было удобно организовывать пикники.
Именно здесь Уильям Третий проводил время в межсезонье, когда в столице было слишком жарко, чтобы пировать, устраивать маскарады и сосредотачиваться на управлении государством.
Утро начиналось одинаково. После раннего завтрака и верховой прогулки, король поднимался к себе в кабинет, где выслушивал просьбы, принимал решения, подписывал бумаги. А в последнее время он все чаще стал приглашать к себе молодого Лайнела.
Наследник графа Бартона когда-то привлек внимание Уильяма Третьего своим спокойствием, умом и поразительной для шестнадцати лет мудростью. Некоторое время монарх просто приглядывался к Лайнелу, затем пригласил на аудиенцию и задал с десяток вопросов, каждый из которых способен был поставить в тупик любого из министров или придворных. Юноша оказался не робкого десятка и, поначалу смущенный столь высокой честью и старавшийся отвечать как того требует этикет и патриотизм, затем расслабился и даже позволил себе спорить с королем. Это несказанно обрадовало монарха, и он принял для себя решение сделать молодого графа мужем своей дочери. Однако потребовался еще целый год, чтобы удостовериться в том, что он не ошибся в выборе. Тогда он объявил о помолвке дочери, все еще воспитывающейся в стенах монастыря Святого Франсина, и Лайнела Чарльза Бартона.
С тех пор Лайнел часто удостаивался аудиенции Уильяма Третьего. Сопровождал его на охоту, присутствовал при важных встречах с послами других государств и к тому моменту как молодая Антанетт прибыла в летнюю резиденцию – сразу из приюта – стал незаменимым помощником короля.
Когда секретарь вышел из кабинета, Уильям Третий посмотрел на будущего принца-консорта и спросил:
- Как складываются отношения с Антанетт?
Лайнел нахмурился и пожал плечами:
- Откровенно говоря, не очень хорошо, Ваше Величество. Она замкнута, закрыта, не желает меня видеть. Мы разговариваем только когда вы рядом… В остальное же время все мои попытки начать беседу оканчиваются провалом.
Король встал из-за стола и подошел к окну. Посмотрел на залитый солнечным светом сад, тяжело вздохнул:
- Она замечательная девушка, Лайнел. Просто прошло всего несколько месяцев с того момента, как она покинула место, где выросла. Ей тяжело.
- Я её понимаю, - кивнул молодой мужчина, - Пять лет назад мне точно так же было страшно.
- Мать Агнесс писала, что Антанетт всегда росла замкнутой, и особо ни с кем не общалась. А перед выпускным вечером поссорилась с лучшей подругой. – Уильям сел обратно в кресло и посмотрел на стопку бумаг, ожидающую подписи, - И она не привыкла к всеобщему вниманию… Поэтому до начала сезона она будет жить здесь, а не в столице.
- Я никому не позволю её обидеть, - Лайнел пробежался взглядом по письму от лорда Бакентейра и протянул его монарху. Тот кивнул, но читать не стал: глянул на стоящего рядом графа:
- Она вам нравится, не так ли, Лайнел?
- Вы знаете, Ваше Величество, что симпатия в политическом браке не имеет значения, - внезапно рассмеялся тот и тут же посерьезнел, - Но ваша дочь мне действительно нравится. Она красива и умна. А что до её нежелания общаться со мной, то, я полагаю, со временем я сумею добиться её внимания, уважения и, быть может, приязни.
Уильям кивнул. В словах Лайнела он не услышал ни толики лжи – как и всегда – и такое отношение к дочери его порадовало. В преданности и верности молодого графа монарх уже давно не сомневался – иначе попросту отменил бы помолвку.
- Так или иначе, дата свадьбы уже назначена. Антанетт знает о ней и она выполнит свой долг. А там разберетесь – дело молодое. – король еще раз глянул на письмо, что держал в руках и теперь уже начал читать. – Кстати, Лайнел, вы можете идти – в ближайшее время вы мне не понадобитесь… Я слышал, Антанетт с утра отправилась на конюшню…
Граф поклонился, прекрасно поняв, что хотел сказать Уильям Третий и вышел из кабинета. За дверью он остановился, глубоко вздохнул и покачал головой: как налаживать контакт с замкнутой принцессой он совершенно не представлял…
Антанетт провела пальцами по шелковой шерсти лошади и посмотрела на яркое голубое небо. Кобыла всхрапнула, намекая, что стоять ей уже надоело, и обожгла горячим дыханием плечо девушки.
Лошадь для принцессы оказалась единственным родным существом вдали от монастыря. Своих, полученных в возрасте одиннадцати лет, прекрасных верховых животных воспитанницы забирали с собой. Это было традиционным подарком приюта и никто от него не отказывался. Чистокровную уэзскую кобылу Антанетт когда-то давно назвала Искрой – за необыкновенно шаловливый взгляд – и лошадь не раз свое имя оправдывала, всегда готовая сорваться с места веселым галопом.
Сейчас принцесса не садилась верхом – она просто вывела неоседланную кобылу на прогулку, даже не надевая узды.
- Мы тут с тобой совсем одни, Искра, - Антанетт погладила бархатные ноздри единственной оставшейся подруги, - И больше никого… Интересно, почему именно я оказалась принцессой?
Искра не ответила, опуская голову вниз и пощипывая зеленую траву. Девушка отпустила гриву лошади и села на невысокую скамейку.
Месяцы, проведенные в этом поместье стали для принцессы настоящим испытанием на прочность. Все оказалось чужим и совершенно чуждым. Король был замечательным мужчиной и старался быть не менее замечательным отцом. Разговоры с ним были обычно легкими, интересными. Антанетт ощущала, что Уильям Третий любит её и старалась полюбить в ответ. Старалась быть примерной дочерью, однако терялась, не представляя как же нужно себя вести. Все отношения родителей и детей, что она видела, были теплыми или холодными, яркими или спокойными – но всегда доверительными и очень близкими. А счесть близким совершенно чужого мужчину Антанетт не могла.
Она остро жалела, что её мать скончалась, рожая второго ребенка. Быть может, с матерью ей было бы легче найти общий язык? Её она могла бы спросить – как можно обратиться к королю, а как – нельзя? Не сочтет ли Уильям Третий оскорблением «папа»? Неодобрительного взгляда короля Антанетт боялась куда больше чем грубых слов
Были еще слуги – которые не давали проходу со своей неустанной заботой – и Лайнел.
О молодом графе Бартоне Антанетт уже слышала – еще в монастыре. И о том, что ему предстоит на ней жениться, тоже знала. Была даже назначена дата свадьбы. Принцесса понимала, что выйти замуж и родить наследников – её королевский долг. И даже в мыслях не держала отказаться.
Просто осознание того, что её первым мужчиной будет не Морис – предатель. Предатель! – заставляло Антанетт по ночам изливать горе в подушку. Лайнел был для Антанетт олицетворением ужасного будущего – в объятиях нелюбимого мужчины. И без всякой надежды на то, что когда-нибудь она вырвется из этой ловушки.
- Ваше Высочество, доброе утро, - молодой граф оказался рядом совсем неожиданно и Антанетт вздрогнула. Непроизвольно поморщилась и тут же взяла себя в руки. Однако отвращение, скользнувшее по лицу принцессы, Лайнел заметил. Не подал виду. Оба сделали вид, что ничего не произошло.
- Доброе утро, граф, - Антанетт окликнула Искру, которая начала примериваться к яблоне и посмотрела на будущего мужа. Возможно, не будь её сердце занято Морисом, она бы влюбилась.
Молодой Бартон был высок, статен и красив. Светлые, с легким золотистым оттенком волосы, чуть волнистые и забранные в низкий хвост. Зеленые глаза, точеные скулы и волевой подбородок. И при этом, Лайнел был умен, добр и прекрасно воспитан. Ни разу за время общения, он не позволил себе проявить неуважение или дать понять, что ему неприятно презрение Антанетт.
Впрочем, решила принцесса, ему есть за что держаться – за титул принца-консорта. Ради этого можно многое вытерпеть.
- Как вам спалось?
- Вы все время будете заводить светскую беседу? – внезапно фыркнула Антанетт, - Вы ведь не хотите со мной общаться – вам просто надо отцу отчитаться: был, видел, разговаривал?
- Вы ошибаетесь, - Лайнел мягко улыбнулся, не ведясь на провокацию, - Просто вы не любите, когда я затрагиваю личные темы, вот я и решил, что светская беседа вам больше по нраву.
- Мне не по нраву никакие беседы с вами, - нахмурилась принцесса, - И вы это прекрасно знаете. Я должна стать вашей женой – я ею стану. Но разговаривать с вами я не должна.
Граф помолчал, затем ответил на этот выпад без тени улыбки:
- Наверное, не должны, если не хотите. Но, Антанетт, нам предстоит всю жизнь провести рядом друг с другом. Как минимум необходимо оговорить какие-то условия.
- Какие условия? – девушка запнулась, внезапно вспомнив, какие у Мориса были сильные руки. Отогнала неожиданную, ненужную мысль.
- Пока не знаю, - Лайнел пожал плечами и поднялся со скамейки, - Мы ведь друг друга не знаем… И не зная друг друга как мы можем обходить острые углы в общении?
Антанетт не ответила, задумавшись над его словами. Они были по сути верны, но в любом случае приводили её к тому, что разговаривать с женихом придется. А это её… пугало.
Да, именно пугало, поняла принцесса и сжала пальцами подол роскошного платья. Откровение её настолько удивило, что она не сразу расслышала, что говорит дальше граф.
- Ваше Величество? – Лайнел позвал её снова, и на этот раз Антанетт перевела на него взгляд.
- Да, Лайнел? – и его имя сорвалось с её губ прежде, чем она сообразила, что не следует так его называть. До свадьбы и вообще.
- Я хотел только узнать, быть может, мы все-таки совершим небольшую прогулку по парку сегодня вечером?
- Зачем?
- Чтобы поговорить. Не по душам, конечно, но вы сможете узнать обо мне, а я о вас. – приметив, что Искра снова покушается на невысокое дерево, мужчина поймал кобылу за недоуздок и подвел к хозяйке.
Принцесса глубоко вздохнула и кивнула:
- Хорошо. Мы побеседуем. Я до этого времени как раз смогу обдумать, на каких условиях мы с вами сможем сосуществовать, граф.
Когда Лайнел, наконец, ушел, девушка погладила Искру, встала на ноги и пошла обратно к дому. Разговор оставил после себя странное послевкусие – словно она попробовала что-то неприятное, но не противное. Что можно будет вытерпеть.
Она и не такое терпела в последние месяцы в монастыре.
Антанетт задумчиво глянула на фиолетовый глаз кобылы, которая шла рядом, и поняла, что еще ни разу до того не вспоминала о Мелиссандре. Кем в итоге оказалась бывшая лучшая подруга? Интересно, как он восприняла новость о том, что принцесса – сама Антанетт? Девушка хихикнула, на мгновение представив, как перекосилось лицо Принцессы в тот момент, когда король положил руки не на её плечи. Настроение само собой взлетело до небес, и предстоящая прогулка с Лайнелом уже не казалась такой страшной.
Обедала принцесса вместе с королем, наедине – не считая молчаливых слуг. После первой перемены блюд Уильям Третий посмотрел на дочь и начал разговор:
- Я видел, что вы сегодня разговаривали с Лайнелом…
Антанет вздрогнула и кивнула. Она боялась этого вопроса-утверждения, но и не сомневалась, что он неотвратим.
- Да, разговаривали, - она медленно отложила в сторону салфетку и продолжила, тщательно подбирая слова, - И мы договорились погулять сегодня вместе в парке. Узнать друг друга получше.
Уильям Третий внимательно посмотрел на принцессу и улыбнулся:
- Очень мудрое решение с твоей стороны, Антанетт.
Она не стала отвечать, продолжила есть. Но потом внезапно спросила:
- Ваше Величество… А каково вам было, когда вы узнали, что являетесь королем?
Монарх несколько удивленно хмыкнул, а затем задумчиво глянул в сторону, словно видя там что-то недоступное взору дочери.
- Знаешь, тот день мне запомнился навсегда. Я ведь раньше выпускного узнал, кто я. В Монастырь приехали несколько гвардейцев, сопроводили меня к простой карете и в обстановке строжайшей тайны доставили во дворец в столицу. Там я узнал, что король и королева погибли при пожаре, а я являюсь наследником престола. – Уильям глубоко вздохнул, - Представляешь, еще с утра я был никем, учил историю, готовился к занятиям, а в полдень стал главой нашей страны. И на меня свалили огромное количество фактов и обязанностей… Но я справился.
- А когда ты с мамой познакомился? - Антанетт неожиданно стало действительно интересно. И она совершенно легко и непринужденно перешла на «ты». А когда поняла это, извиняться или как-то пытаться объяснится было уже глупо.
Однако монарх, казалось, совершенно не заметил оговорки – или же ему понравилось.
- Когда я разобрался в делах, оказалось, что родители уже подобрали мне невесту. Я поначалу хотел разорвать эту договоренность, но потом решил сначала посмотреть на свою наречную… Поехал в монастырь – она была младше меня на три года, мне указали на девочку одиннадцати лет, ловящую котенка в саду… И она и котенок забавлялись игрой. Он прятался, она делала вид, что не видит его, проходила мимо, и тогда котенок прыгал к ней. Тогда я решил, что мне стоит взять эту девочку в жены. Разумеется, когда она закончит обучение.
- И вы сошлись?
- Не сразу. – Уильям улыбнулся воспоминаниям, - Она поначалу невзлюбила меня. Мы ссорились, оставаясь наедине, но потом мне удалось завоевать её сердце.
Антанетт молчала, ожидая продолжения, но не дождалась его. Король вернулся к еде, а принцесса еще несколько минут обдумывала то, что узнала. Потом едва сдержала усмешку, вспомнив, как свято Меллисандра соблюдала ритуал письма маме. И даже после того, как возомнила себя принцессой. Впрочем, может потом она писала уже отцу?
- А тебе нравится Лайнел?
Девушка вздрогнула. Она совершенно не ожидала вопроса, потому что ранее они с королем никогда не обсуждали её жениха. Да и о предстоящей свадьбе ей сообщили, не спрашивая согласия – просто уведомили.
- Я еще не поняла, - осторожно начала Антанетт, тщательно подбирая слова, - Слишком мало времени прошло после знакомства… И я раньше никогда не общалась с мужчинами.
Уильям внимательно посмотрел на дочь, но продолжать расспросы не стал. Вместо этого он поднялся из-за стола и пожелав принцессе удачного дня, направился в свой кабинет – снова работать.
Девушка проводила его долгим взглядом и отпила из чашки чай. Похоже, теперь отец будет тщательнее следить за её отношениями с Лайнелом… И нужно быть очень внимательной, чтобы не выдать то, что у неё на сердце.
Когда Азраэлю исполнилось двенадцать, Кэтрин подарила ему нож, когда-то принадлежавший Андреану, а Рэдмон принес племяннику щенка из последнего помета.
Сын вытянулся, стал несколько нескладным подростком, с длинными ногами. Волосы он не позволял себе стричь уже пару лет, и завязывал их в короткий низкий хвост на затылке. Рассматривая своего мальчика, Кэтрин пыталась найти в нем черты Андреана или свои. И не находила.
Чем старше становился Азраэль, тем явнее становилась его непохожесть на родителей. Как и у остальных детей. И все эти дети были… совершенными, с точки зрения Кэтрин. Шестнадцатилетний Микаэль – самый первый светловолосый ребенок, рожденный на острове – обладал поистине потусторонней красотой. Кэтрин честно пробовала найти изъяны в лице и фигуре Микаэля, Нинон, Мирабэль и остальных. Так же неудачно, как и что-нибудь знакомое в лице сына.
Когда Азраэль унесся с остальными к морю, чтобы искупаться, женщина вернулась в дом, и, глядя на шумящие от ветра деревья, внезапно расплакалась. Она представила себе сына спустя десяток лет. Красивого, высокого, стройного… Такого, которого Андреан не увидел. И не увидит.
Лайнел нашел Антанетт в библиотеке и напомнил о прогулке. Принцесса едва сдержалась, чтобы не поморщиться от присутствия жениха, но без слов отложила книгу, которую читала и последовала вслед за молодым графом в сад.
Первое время они оба молчали, а затем Лайнел спокойно спросил:
- Вы кого-то любите. Не так ли, Антанетт?
Девушка застыла, впервые с момента прогулки посмотрев прямо на графа Бартона. А потом, спохватилась, покачала головой и неожиданно честно ответила:
- Не знаю.
Лайнел указал ей на резную скамью и сел на неё первый. Он ничего не говорил – ждал от неё продолжения фразы, и принцесса поняла, что все равно с будущим мужем это обсудить придется.
- Я была влюблена еще в монастыре. Пыталась… сбежать к нему, но он сказал, что все равно не будет со мной потому, что его призвали на войну. – было странно, но рассказывать это Лайнелу было совсем не сложно. Гораздо труднее было бы повторить эту историю отцу, - В монастыре на следующее утро патронесса сказала, что он собирается жениться, помолвлен… Правда… он обещал, что никогда меня не забудет и когда он вернется.
Принцесса запнулась, отводя взгляд от Лайнела. Он по-прежнему молчал.
- И я не знаю, люблю ли его. Он меня предал. Он солгал… И целый год я о нем не думала, а теперь все чаще вспоминаю.
- Ясно. – граф Бартон поднялся со скамьи, прошелся по дорожке, затем обратно и девушка решилась на него посмотреть. Против ожидания, Лайнел не был зол. Возможно, раздосадован?
- Понимаете, граф, - Антанетт повинуясь неясному порыву, тоже встала и продолжила, - Это было полтора года назад. Я изменилась, он изменился… Но в моей памяти Морис – тот, о ком я мечтала больше двух лет. Я знаю, что должна выйти за вас, однако я не знаю, смогу ли вам обещать хотя бы привязанность.
- Ваше Высочество, - мужчина посмотрел на девушку, - Я понимаю. И, если вы действительно его любите – я не буду вас добиваться.
Сказав это, граф развернулся на пятках и быстро ушел в сторону конюшен. А Антанетт осталась стоять на месте, пытаясь понять, отчего сердце так и норовит выскочить из груди.
За ужином Антанет из-под ресниц рассматривала Лайнела. Тот беседовал с королем, улыбался, шутил, что-то спрашивал – в общем, вел себя как обычно. Принцесса просто слушала, о чем говорит отец и её жених. Мысли её были все еще в том саду, на той лавочке, где она рассказал все графу. И теперь девушка гадала – сказал ли он что-либо королю?
- А еще, Ваше Величество, я хотел спросить у вас разрешения на небольшое путешествие.
- Куда? – Уильям Третий удивленно посмотрел на молодого мужчину и Лайнел внезапно улыбнулся, - Антанетт хотела встретиться со своими учителями в монастыре – она ведь не успела попрощаться. Но она боялась, что вы не станете её даже слушать. Её Высочество позволила мне сопровождать её.
Монарх удивленно посмотрел на дочь, и Антанетт опустила взгляд. Зачем Лайнелу это путешествие она даже думать не хотела, но решила не спрашивать сейчас, чтобы не ставить его в неловкое положение.
- Хорошо, - подумав, ответил король, - Все равно еще лето – самое время для путешествий. Когда вы отправитесь, Лайнел?
- Завтра утром… - граф помолчал, - Дорога займет весь день, обратная тоже, и там еще дня три… Мы вернемся через пять дней, Ваше Величество.
- Значит, будет так, - кивнул Уильям Третий, заканчивая трапезу. Перед тем, как покинуть дочь и будущего зятя, он улыбнулся Антанетт, - Дорогая, никогда не бойся ко мне подходить с просьбами или вопросами. Важнее тебя, моя девочка, у меня в жизни ничего нет.
Принцесса закусила губу, стараясь не показывать навернувшиеся на глаза слезы. Король, не дожидаясь ответа, покинул молодых. И тогда, наконец, девушка смогла совладать с собой и ровным голосом спросить у Лайнела:
- Зачем это путешествие?
- Вы не сможете быть спокойны, пока не поймете, нужен он вам или нет. А я готов рискнуть.
- А если нужен? – принцесса посмотрела Лайнелу в глаза.
- Если нужен, тогда я не буду вам мешать, после того, как вы понесете ребенка. – очень твердо и излишне холодно ответил он.
Девушку с большим почтением проводили в лучший номер лучшей гостиницы в городе. Дорога утомила Антанетт и она уснула сразу же, едва её голова коснулась подушки. После тряски в карете с редкими остановками у проверенных постоялых дворов, мыслей у принцессы практически не осталось.
Первые несколько часов она обдумывала встречу, и представляла, что скажет, что сделает, когда увидит сына судьи Дэрриша. Потом она боролась со сном, и уже на подъезде к городу, задремала, подложив под спину неудобные подушки.
Поэтому, когда Лайнел разбудил её посреди ночи, она сначала даже не поняла, чего он хочет. Граф стоял в темном плаще, который полностью скрыл его одежды. И торопил Антанетт.
Принцесса села на постели, прикрывшись одеялом и Лайнел, кивнул на второй плащ, разложенный на стуле:
- Нужно спешить, Антанетт. Не собираетесь же вы идти к своему Морису посреди дня?
Принцесса выпросталась из-под одеяла и подошла к своему дорожному платью. Быстро надела, повернулась к Лайнелу спиной, чтобы он зашнуровал корсет. О приличиях и о том, что она была в одном исподнем перед мужчиной, она не думала.
Граф накинул на её плечи плащ, завязал, и Антанетт спрятала лицо под капюшоном. Лайнел не таился – в город они приехали не афишируя свое появление, и вряд ли ночью его кто-то узнает на улицах. Примут за гвардейца.
Шли пешком. Прекрасно зная город, Антанетт безошибочно вела Лайнела по узким улочкам, мощеным брусчаткой, пока, наконец, не остановилась около знакомой двери.
- Как его зовут, кто он такой? – Лайнел выступил вперед, и, дождавшись ответа – у Антанетт перехватило дыхание – постучал.
Дверь открыл сам судья Дэрриш. Он удивленно воззрился на стоящего перед ним молодого мужчину в плаще и вторую фигуру, очертания которой тоже скрывал плащ.
- Мне нужно видеть Мориса Дэрриша.
- Зачем вам мой сын и кто вы такой? – судья нахмурился, стараясь в темноте рассмотреть лицо Лайнела.
- Моя госпожа, леди Камерейт, не намерена объяснять вам причину своего визита. – Лайнел произнес это настолько надменно, что даже Антанетт прониклась. Судья нехотя посторонился, пропуская их в дом, потом поманил за собой:
- Морис в моем кабинете.
Поднялся на второй этаж, открыл двери перед гостями. Сам заходить не стал.
Увидев Мориса, поднявшегося из-за широкого стола навстречу Лайнелу, Антанетт застыла в двух шагах от двери. А граф Бартон окинул Дэрриша оценивающим взглядом, и вышел из комнаты, тихо сказав принцессе:
- У вас есть время до полуночи. Я подожду в коридоре.
И закрыл за собой дверь.
Девушка дрожащими руками сняла капюшон с головы и, гордо выпрямившись, посмотрела на Мориса.
Принцесса знала, что за прошедшие полтора года изменилась внешне. А месяц, проведенный в поместье отца, преобразил характер. Не сильно, как она понимала, однако слуги, почитание, уважение и необходимость выполнить свой долг превратили Антанетт в уверенную в себе молодую девушку, лишь немного оставив в ней той, что прибежала ночью к дому судьи после своего дня рождения.
Теперь замер Морис. Он молча смотрел на ночную гостью, стоящую в трех шагах от него и не мог ничего сказать. Антанетт не двигалась. Смотрела на красивое лицо сына судьи, на тонкий, едва заметный шрам на виске – война – на его губы, которые когда-то решилась поцеловать и понимала, что все стены обиды рассыпаются, словно их и не было. Но вдруг он уже женат?
Мысль обожгла настолько, что принцесса едва не рванулась бежать, но тут Моррис сделал шаг вперед и тихо спросил:
- Как вы здесь оказались?
- Это не важно. – дыхание перехватило. Больше она ничего не могла сказать. Вопросы толпились в горле, но ни один не мог найти выхода наружу.
- Я искал вас, - Морис еще приблизился и теперь стоял на расстоянии вытянутой руки, - Я сказал, что не забуду вас. И не забыл… Но когда я приехал в монастырь, вас не было среди оставшихся девушек. Тогда я понял, что вы – знатного рода.
- Да, вы правы. – Антанетт прикрыла глаза, а потом перехватила взгляд мужчины, - А вы разве до сих пор не женаты? Мать Агнесс сказала, что вы помолвлены. – эта фраза далась ей не просто. Девушка едва смогла произнести ненавистное слово.
- Был. – кивнул Морис, делая шаг, почти сокращая расстояние между ними, - Но после того, как я вам отправил письмо, я разорвал помолвку.
- Письмо?
- Да… Но судя по вашему удивлению, вы его не получили. Я писал с фронта. – Морис нахмурился, а затем пожал плечами, - Значит, вы здесь после того, как узнали, что я был тогда помолвлен и даже не получали письма… Зачем вы пришли?
Антанетт вспыхнула, а потом поняла, что вопрос Морис задал спокойно, без подтекста. И так же спокойно ответила:
- Я хотела понять, остались ли у меня к вам те чувства, что были.
- И вам это удалось?
Принцесса глубоко вздохнула и как тогда, в лесу быстро и порывисто коснулась губ Мориса своими. В этот раз он не оттолкнул: обнял за плечи, прижал к себе, целуя в ответ, и Антанетт поняла, что плавится в объятиях этого мужчины, что готова сбежать с ним на край света, если он позовет, если только он…
- Вы станете моей женой, Антанетт?
Девушка отстранилась. Отошла на пару шагов, и мертвым голосом ответила:
- Нет. Я не могу.
Дверь неслышно отворилась, и на пороге застыл Лайнел.
- Пора.
- Минуту. – Антанетт обернулась, смотря на графа Бартона с мольбой. И тот кивнул, снова оставляя принцессу и сына судьи наедине.
- Это ваш слуга? – глухо спросил Морис.
- Нет. Это мой будущий муж. Лайнел, граф Бартон. – Антанетт замолчала, позволяя Морису осознать сказанное. И он понял все быстрее, чем она ожидала:
- Вы... Вы принцесса, Антанетт.
Она кивнула. Потом подошла к нему и положила голову на грудь. Морис приобнял девушку за плечи и коснулся губами её волос:
- Я все понимаю, Ваше…
- Нет, - она посмотрела на него, - Просто Антанетт. Морис.. Скажите, вы согласитесь приехать ко мне во дворец и стать моим любовником после того, как я … исполню свой долг?
Вышла Антанетт из кабинета судьи Дэрриша стремительно и Лайнел, пошел вслед за ней. У самой входной двери принцесса накинула капюшон и быстрым шагом пошла к гостинице. Граф нагнал её и, попробовал окликнуть, а не увидев реакции, схватил за плечи, останавливая.
- Он вас обидел?
Антанетт посмотрела на Лайнела блестящими от слез глазами и покачала головой:
- Нет, не обидел. Но сколько же мне еще нужно будет ждать, прежде чем я смогу быть с ним…
Остаток пути до гостиницы они прошли молча.
-
-
05.03.2011 в 22:01-
-
05.03.2011 в 22:10Благодарю)))
Да. Лайнел действительно удивительный человек. Король не прогадал с фактическим преемником.