Цикл "Мертворожденный шанс"

[nav-tales]

Друг 12-85

С самого первого своего вздоха он знал, зачем он здесь.
Защищать и воевать. За тех, кто подарил ему жизнь. За тех, кто достоин.
Некоторое время он только быстро бегал, ловко уничтожая появляющиеся мишени. Ему нравилось смотреть на себя в отражении зеркальных стен – сильное тело, длинные ноги, потрясающая гибкость… Он любовался собой и не видел в этом ничего предосудительного, потому что быть совершенным и исполняющим свой долг – это замечательно.
Потом его закаляли боем. Он не ранил никого, но его не жалели, и иногда после тренировок он сидел в углу своей комнаты и смотрел, как медленно зарастают резаные раны на руках. Как постепенно скрывается из виду кость, а до того она плавно, неспешно и болезненно восстанавливается. Ему не было обидно от того, что бьют только его, – ему даже не приходило в голову, что можно ранить учителей. Даже если теперь они были слабее его.
- Ты будешь первым. И будут еще твои братья.
Ему говорили так, когда учили, и он улыбался от радости за то, что сможет сражаться не в одиночку.
День, когда он впервые встретил врага, он запомнил хорошо. Враг стоял посреди тренировочного зала. Враг был уродлив – похож на него самого, но... Был ниже, тоньше… не такой. Ему даже смотреть на него было противно. Он его возненавидел всей душой. А еще враг говорил. Он не знал нормальных слов, и его фразы складывались в бессмыслицу.
Только сначала казалось, что победа будет легкой. На самом деле враг сражался отчаянно. Отчаянно… и аккуратно. Он откидывал его в сторону, пытался что-то сказать, цеплялся взглядом за его взгляд, и даже когда когти разрывали его живот, когда тягучая черная кровь оказалась на гладких хрустальных плитах в углу зала… Даже тогда враг не уставал шептать, внушать, надеяться.
Он выдернул его сердце, ломая ребра, чувствуя, как пальцы режутся об осколки костей. Он мгновение рассматривал черный комок мышц, вдыхая сводящий с ума аромат крови. Чужой, противной крови…
И вонзил клыки, с рычанием пожирая сердце врага.
Потом таких врагов было еще несколько. И каждый вел себя странно. Каждый пытался что-то сказать на убогом, непонятном, неприятном языке, отдельные слова которого были узнаваемы.

Особенно плохо было почему-то именно после таких тренировок. После таких тренировок он сам пытался что-то кому-то говорить… Но его не понимали, как он не понимал врагов. Или не хотели понимать.
Но это было не важно. Он понимал тех, кто достоин его силы. Этого ему хватало.

Коридор был пуст. Он недавно получил разрешение на передвижение без сопровождения - и гулял. Он прекрасно знал все повороты и закоулки – у него была идеальная память на пространство, каждый пройденный шаг был выверен и точен. Он просто шел и заглядывал в просторные комнаты.
И замер.
Первое, что он поймал – ненавидящий взгляд. Ненавидящий всё живое вокруг. И его самого, и тех, кто был рядом. Это было так неправильно, что идти дальше было просто нельзя.
Оказаться рядом с черной головой гигантского странного существа, с мощными лапами, с полураскрытыми крыльями. Оказаться между ним и тем, кто собирался его убить. Протянуть руку и начать с ним говорить. Успокаивать, рассказывать о себе, о нем… О том, что им предстоит делать вместе. Когда-нибудь. Потом.
И видеть в черных глазах отступающую ненависть. Видеть, как к нему тянется покрытый черной кровью язык, коснуться расширенных ноздрей, провести по опасным черным зубам.
Обнять и повести за собой. Куда-то в другой зал, где есть мягкая подстилка, и там сидеть с ним. И там говорить.
С тем, кто понимает. Кто отвечает взглядом. Разумным, и таким же, как у него самого, взглядом.
Теперь все будет хорошо.
У них обоих теперь есть друг.
И им не страшны враги.

Химеры войны

Горячо.
Небо пылает алым и заходится дымом. Запах крови, горящей плоти, смрад от разрушенного дома, где готовили какие-то зелья, забивается в ноздри, от него першит в горле, но, несмотря ни на что, сердце поет.
Потому, что сегодня пролилось много черной крови. Потому, что стремительная атака гарок захлебнулась – их ждал отряд, о котором не донесла темная разведка. Отряд, отлично укрытый от глаз навов самыми мощными магами. Отряд, который сработал как дОлжно и теперь атакует в ответ стоянку темных, чтобы закрепить победу.
На пальцах стягивается чужая кровь. Черный причудливо смешан с цветом крови защитников, и выглядит это… даже красиво.
Теперь можно остановиться. Оглядеться и прийти в ужас от увиденного. Атака была ожидаема, предсказана и - провалилась. Они не имели права показать, что раскрыли планы навов. А значит, нужно было до последнего делать вид, что все идет как обычно. И потому на улицах были женщины, дети… И потому их трупы сейчас лежат изломанные на аккуратных дорожках, мощеных белыми камнями.
Война пришла внезапно. Война оказалась жестокой.
Ненависть сжигала обе стороны. Взаимная, дикая, первозданная и бодрящая ненависть. Именно она позволяла забыть о жалости и каком-либо милосердии. И художники, творцы, ученые брали в руки оружие. Кто-то - изящные смертоносные мечи из «лунного сплава», серебристого металла, оставляющего на навах раны не хуже обсидиана. Кто-то отдавал всего себя, чтобы создать оружие, не знающее равных.
- Здесь живой! Даже несколько.
- Сильно ранены?
- Контужены. Без сознания. Тела целы. Мозг не задет.
- Забирайте. И еще найдите целые тела. Пригодятся.
Теперь – портал.

Как долго можно терпеть боль?
Привыкнуть к ней можно. Можно попытаться забыть, отстраниться. Можно попытаться думать о другом.
Навы сильны тем, что прекрасно умеют управлять собственным телом. Нервами, мышцами, сердцем. Нав может умереть при желании – просто перестав дышать. Может забыть об оторванной конечности. Может какое-то время не чувствовать боли. Может отключиться почти от всех ощущений. Даже когда энергии в нем почти нет. Или нет совсем.
Навы предпочитали умирать сразу, если оказывались в плену. Выхода отсюда все равно не было.
Навы предпочитали умирать сразу – но им этого не позволяли.
Первое время это были пытки и смерть. Некоторых – самых сильных, тех, что причинили больше всех вреда, – убивали долго. Прилюдно. И заражались еще большей ненавистью. Желанием победить воинов Тьмы, что хлынули на идеальную Землю внезапно, нежданно.
Позже, когда стало ясно, что победа не будет легкой, навов стали ловить целенаправленно. Часть тяжело раненых – добивали. Часть по-прежнему допрашивали и убивали на широких, прекрасных, ранее не знавших боли площадях.
А остальных переправляли в Лабораторию. Тщательно скрываемую и охраняемую от любого вторжения.
Потому, что там было будущее. Потому, что там теперь обитала надежда на выживание.
И что с того, что эта надежда уродлива, дика, необузданна и от ее вида привыкших к прекрасному создателей просто воротит? Главное – она послушна на тестах. И она больше не подчиняется Тьме.

Образец 56 имеет восемь конечностей. Обнаженные мышцы, причудливо переплетающиеся кости, составляющие необыкновенно прочный скелет. Кожу ему не давали. Зачем? Кожа этому объекту не нужна. Он чувствует энергию рецепторами, вживленными по всей поверхности изломанного тела. Он может сложиться в небольшое, наву по колено, существо. Но каждая конечность заканчивается лапами с острыми когтями, на кончиках которых все время скапливается яд. Уникальный яд – он не травит само существо. Но травит таких же, как он – темных. Белесо-серые кости и черные мышцы, почти нетронутое лицо – на захватчиков произведёт впечатление. Один из известных комиссаров, которому не повезло особенно.
Он попал в плен.
Теперь у него идеальное восприятие окружающей действительности.
И разум, отринувший Тьму по приказу вивисекторов.

Образец 12 составлен из нескольких навских тел. Невероятное смешение хребтов, рук, ног. Образец 12 - это почти дракон. Морда. Даже не лицо. Не голова от нава, а мозг, заключенный в череп, собранный из сотен мелких, пророщенных друг в друга костей. И обсидиановые зубы. От повтора этого образца отказались сразу же, как только сделали действующий экземпляр. Но он успел полюбиться Образцу 85. И этот высокий, с ногами, что более напоминают лапы ящера, объект, ходит к дракону и ловит его полубезумный взгляд. И о чем-то с ним беседует еле слышно через прочную решетку. Образец 12 слушает и слушает… И только в такие моменты не делает попыток убить всех, кого видит.
Образец 12 – неудача Лаборатории.
Образец 85 – эталон. И только для него «дракона» оставили в живых.

Лаборатория – это огромный комплекс сотен просторных кабинетов, в котором разом идут разработки по многим направлениям. Все работают на износ. Большая удача – просто контуженный материал. С таким можно работать «на полную». С таким церемонятся – стараются сохранить. Стараются вернуть к идеальному физическому состоянию.
Черепная коробка распиливается очень осторожно. Чтобы потом даже самые сильные эрлийские лекари не нашли следов вмешательства. Ни капли магии – при работе на навском мозге это грозит порчей драгоценного объекта.
- Готовы?
- Да.
- Начинаем. Аккуратно! Мне не нужно, чтобы, как в прошлый раз, вы потеряли его в самый последний
момент!
- Такого не будет.
Пальцы нава мелко подрагивают – он словно чувствует, что постепенно, с каждым движением скальпеля лишается всего того, что, по сути, делает его навом. Всего того, что связывает с Тьмой. Чувствует, но помешать не может.
- Никакой работы с духом. Никакой магии.
- Да, я помню.
- Отлично.
В прошлый раз навы сумели вычислить разведчика именно из-за применения уникальной технологии изменения сознания. Ярга сумел. В этот раз они обманут даже его. И если сработает – то продолжат по накатанной схеме. Возможно, когда-нибудь в их руки попадет кто-то из высших иерархов. И это будет огромной удачей.

Иногда по ночам хочется выть от боли. От той боли, что раздирает разум и нутро – где-то в солнечном сплетении. Там, где на самом деле прячется сущность любого разумного. Хочется выть от боли, смотря на дело рук своих. Смотря, как один нав убивает другого.
В какой-то момент глаза застилает пелена, когда представляется, что все наоборот. И не навы тут пленники и химеры страшной войны, которую намерены выиграть обе стороны.
Представляется, что сейчас втолкнут в узкий коридор, откуда не будет выхода. И с той стороны выйдет Образец 37. И он будет покрыт не черной кровью… И он шагнет вперед, схватит когтями, распорет живот, заставляя наблюдать за тем, как выпадают внутренности, и начнет их пожирать – медленно, со смаком. А двинуться не получится больше, потому что на когтях парализующий яд.
Страх захватывает целиком, но уже через мгновение, отрезвляя себя… Вспомнить, как падал первый Хрустальный Замок. Как горели города и деревни на земле. Как навы шли через сады и как оставляли после себя тела. Такие родные и любимые некогда тела. Как жгли в запертых домах художников, поэтов, скульпторов. Всех тех, кто не умел браться за оружие. Навы никогда не насиловали совершенных женщин, которые стремились к гармонии и достигали ее, – брезговали. Но они делали вещи куда хуже банального насилия.
И после таких воспоминаний лежащий на столе материал – только оружие. Против Тьмы, что спустилась на Землю Света.
- Успешно?
- Да.
- Молодцы, продолжаем вон с тем материалом.
Этот пойдет на повтор Образца 56. Совершенного детектора находящихся рядом навов. Даже морок не способен скрыть от этого объекта соплеменников.
Кожа стягивается ровными полосами после точных надрезов и просто выкидывается в несколько подготовленных для этого сосудов. Кости с хрустом выходят из суставов – их надо будет пересобрать.
Спинной мозг извлекается из позвоночника и переносится в специально подготовленную костную емкость – этой твари не нужен гибкий позвоночник. Голову? Голову можно взять от вот этого нава… Равно как и руки…
Работа спорится. Привычные движения.
И перед глазами разорванное надвое тело брата. До того его убивали, заливая в горло расплавленное золото. Но живучи не только навы. И до тех пор, пока ему не пробили череп, он еще был жив. Как показали сферы наблюдения.
Показательная пытка. Чтобы дрогнули.
- Закончили?
- Да.
- Отправляйте в ближайший отряд. Пусть работает.

Война пришла внезапно.
Но они обязательно победят.

Могильник

- Сколько? – переспросил Ярга, изучая мираж горного перевала с расположением асурских и навских войск на нем. Гарка, не поднимая взгляда, скупо ответил:
- Восемьдесят пять.
Князь прищурился. Он по-прежнему опирался одной ладонью на стол, второй - контролировал мираж, но теперь его внимание явно было уже не там.
- И сколько было нападавших?
За последние несколько месяцев войны такие потери уже стали редкостью для навов – если речь не шла о столкновении армий. Но в тылу – неслыханно! Наказанием для этого отряда и так уже стала смерть. Однако были еще те, кто пропустил диверсантов.
- Один.
В ответ на это Ярга посмотрел на гарку. Тот чувствовал постепенно нарастающее раздражение и удивление иерарха и продолжил:
- И это был не асур. Это был голем. Выглядел, как нав.
- Нав? – такого ответа князь не ожидал. Он свернул мираж, выпрямляясь и направляясь к выходу из просторного шатра. - Покажи.
Гарка скользнул позади иерарха неслышной тенью и, когда они оба оказались вне походных покоев Ярги, указал на нечто, завернутое в плотную черную ткань.
- Его сумели убить. Не сразу… Но сумели.
Князь сел на корточки, откидывая край того, что раньше было маскировочным плащом, и протянул руку к лицу мертвого нава. Но гарка оказался быстрее, поставив ладонь между ней и скулой диверсанта.
- Он ядовит.
Ярга кивнул, творя на руках непроницаемые для любой заразы перчатки, и коснулся бледной до серости кожи. Провел пальцами по челюсти молодого красивого мужчины, а затем скользнул на грудь. Ребра были вывернуты изнутри, словно раскрытый цветок. И там, где должны быть внутренние органы, лежали частично свернутые длинные черные щупальца, на концах которых было по три когтистых пальца. А «ладони» - Ярга поднял одно щупальце к лицу, рассматривая – напоминали раскрытую, усеянную мелкими клыками пасть, из которой сочилась мутная зеленоватая жидкость. Ничем не пахнущая.
Князь оскалился, видя, что форма гарки на теле нава – искусная обманка, которую не сразу можно заметить.
Он встал, накрывая искалеченного темного тканью, и обвел взглядом гарок, стоящих неподалеку. Судя по виду, они были выжившими из того отряда. Ярга шагнул вперед, безошибочно находя среди них командира:
- Рассказывай.
- Он пришел около часа назад. Вышел со стороны водопада и рухнул на траву. Часовые подошли к нему. Он сказал, что бежал из асурского плена. Они его принесли в лагерь к эрлийцам. И… тогда он напал. Его яд убивает мгновенно – при любом прикосновении. Щупалец у него восемь. Плюс – ладони… Не сразу поняли, что происходит, а когда поняли, он убил уже многих. И еще троих, пока убивали его. Он обладает абсолютным иммунитетом к магии и очень… живучий. Как нав.
Ярга кивнул, потирая между пальцами склизкий яд. Как сказать сейчас всем, что это не голем? Князь безошибочно и сразу мог отличить искусственное от создания Тьмы. Он даже помнил имя этого нава: Анега. Очень умелый и сильный диверсант. Он работал в небольшой команде и занимался точечным устранением командного состава асуров. Две недели назад его на задание князь посылал лично. На очень опасное задание – устранение главнокомандующего северным фронтом. То, что задание провалено, Ярга узнал день спустя. Но то, что с Анегой сделали асуры… было страшным.
- Передайте всем – раненых осматривать в стороне, создать в одном месте лазарет и туда порталами перемещать всех сбежавших из плена и прочих незнакомых навов, или тех, кто отсутствовал более двух недель, числясь пропавшим.
Приказ он отдавал отстраненно, жестко, как обычно. Если не считать заостренных до предела ушей и огоньков ярости в черных глазах. Навы дружно склонили головы, принимая приказ. А Ярга продолжил:
- Занесите его ко мне и найдите советников и комиссара Ихоргу.

Собравшиеся в палатке иерархи Нави стояли около тела, лежащего на столе. Все три советника, закутанные в традиционные балахоны, молчали, рассматривая существо. Комиссар подошел ближе всех, разглядывая тонкое лицо мертвеца.
- Это нав, - подал голос первым Ирга. Двое других хмыкнули – тот сказал очевидное, – но перебивать не стали. - Точнее, это раньше было навом.
- Гарки не поняли, кого убивают, – Ярга закатал рукава балахона и, будучи все в тех же перчатках, запустил руку внутрь изуродованного тела. Некоторое время что-то там щупал, пару раз стоящие рядом ощутили вспышки сканирования, а потом князь отошел в сторону от тела, призывая полотенце, и вытирая им кровь и яд с перчаток. Осмотрел внимательно рукава и одежду, чтобы не осталось отравы, и кинул грязное полотенце в отдельный сосуд. Покачал головой.
- Очень тонкая работа. Не считая того, что ему переделали тело… Они препарировали мозг. Я не могу разобраться, что там изменено и как – этим должны заняться эрлийцы в строжайшей тайне, но он шел убивать навов. И это… не аркан.
Ирга глянул на князя и чуть заметно оскалился.
- Раньше асуры так не делали.
Ярга кивнул, задумчиво рассматривая лицо мертвого гарки.
- Что они хотели этим сказать? Выдать свои планы? Вряд ли он действительно сбежал. Значит, это демонстрация.
- Устрашение и недоверие, – проронил комиссар. – Показатель того, что они не готовы сдаться, и вместе с тем попытка внести смуту. Мы не можем более быть уверенными, что наши раненые – не подобная ловушка.
- Ихорга прав, – второй, до того молчавший советник потер переносицу когтистыми пальцами. – И не ясно – это только начало или вершина их творения.
- Вы еще можете думать о вариантах? – скептически вскинул бровь комиссар. - Я даже не рассматриваю версию насчет вершины их творения.
Ярга поднял руку, и все замолчали, переводя взгляды на князя.
- Ирга, Саронга и Релга, ваша задача - найти источник этой заразы. Ихорга – будь готов в любую минуту атаковать. Пусть… минимум три арната все время находятся в состоянии готовности у грузового портала. И несколько эскадр драконов.
Когда комиссар и советники направились к выходу, Ярга положил ладонь на плечо одного из них.
- Останься.
- Да, повелитель, - склонил голову тот.
Князь отошел к столу, на котором ранее строил мираж. Он некоторое время молчал, и все это время Ирга спокойно, не двигаясь, ждал. Преданный своему князю, один из самых сильных магов Нави, способный к превосходной оптимизации арканов, он был готов ждать, сколько потребуется, и слово Ярги было для него законом.
- Ты сумеешь найти светлых тварей? – спросил, наконец, князь – взгляд Ярги словно впивался в душу советника, вытаскивая наружу даже малейшее сомнение последнего.
Возможное сомнение в своих словах. Которого не было.
- Да, сумею. Там наши братья.
Ярга кивнул.
- Я в тебе не сомневался. Но для тебя у меня будет еще одно задание. Исследуй вот этого… - князь чуть заметно поморщился. - Мне нужно понять, как именно они его преобразовывали, чтобы он сумел убивать навов. Эрлийцев и наших исследователей можешь использовать в полной мере и без ограничений.
- Все будет сделано, мой князь, – Ирга склонил голову. Затем надел капюшон, и левитируя завернутое в ткань тело, покинул палатку князя.

Первый князь Нави, величайший полководец, живая легенда и знамя своего народа, приведший на Землю Стрелы Тьмы, стоял над миниатюрными армиями и невидяще смотрел на снова созданный мираж. Несмотря на сомнение некоторых, практически исполнивший обещание одолеть асуров, и всегда знающий, как добиться поставленной цели, он неожиданно пасовал перед тем, что придется теперь делать.
Потому что одно - это война со светлыми. С Первыми тварями Спящего, с теми, кто населял совершенный мир, и теперь не мог это право отстоять силой. А другое дело - это война с навами. Со своими братьями. Со своими Стрелами.
Как сказать об этом гаркам? Как найти слова, чтобы Навь не дрогнула перед необходимостью убивать тех, кто некогда сражался с ними плечом к плечу? Чтобы темные могли видеть их лица, знать, что это не кукла, это действительно нав – видеть, и бороться?
Вопросов было больше, чем ответов. Ярга закрыл глаза, постепенно вытесняя все лишние эмоции и начиная обдумывать сложившуюся ситуацию, как что-то, не имеющее столь мерзкого подтекста. Ярость, жгучая ненависть к асурам никуда не делась, но навская прагматичность взяла верх. «Сначала реши проблему, потом эмоции - и никак иначе». Дух управляет телом, а в сильном теле – сильный дух. И справиться с этой проблемой – это и спасти тех, кто в плену, но еще не тронут вивисекторами.

Утро принесло с собой влажную прохладу росы, осевшую на сбруе лежащего дракона. Исполинский зверь открыл глаза, широко зевнул и облизнул нос длинным раздвоенным языком. Нав, дремавший в седле, не обратил на это внимания – опасность он бы и так почувствовал, а обычные «шевеления» животного у него не вызывали реакции. Дракон мягко потянулся, распластав вдоль земли черные крылья, и встал на ноги. Оглянулся на всадника чуть вопросительно, и только тогда гарка соизволил его заметить.
- Голоден – пойдем за едой, – неуловимо собирая повод, нав корпусом подал дракону сигнал к взлету, и тот взмыл вверх. Изящный силуэт подготовленного для разведки зверя – быстрого, небольшого по сравнению с остальными собратьями, не обремененного доспехами – прорезал рассветное небо. Гарка не таился тут особо - до линии фронта довольно далеко, и можно поохотиться, не смотря каждый раз за спину.
Добычу первым заметил дракон. Он коротко рыкнул, без дополнительного приказа перетекая в атакующую позицию. И сложил крылья, камнем падая на небольшое стадо копытных. Когда в пасти оказался крупный рогатый зверь, дракон стремительно рванулся вверх… и так же резко его дернуло вниз. Гарка едва не слетел со своего зверя, но в седле удержался и, не глядя, метнул под дракона сгусток огня. Но это не помогло, потому что длинное тонкое черное щупальце взметнулось в воздух и едва-едва задело руку нава кривым, изогнутым когтем…

…Очнулся нав на холодном металлическом полу. Один, обнаженный, со скованными за спиной руками. Пошевелился, оглядываясь, и тихо зарычал. По нервам, постепенно отходившим от странного яда-снотворного, ударила волна светлой энергии. Уши гарки заострились только от одних ощущений – словно тысячи мелких обжигающих иголочек мучили обнаженную кожу. Он сцепил зубы, постепенно блокируя излишнюю боль, и сумел встать, чуть пошатываясь. Тело накрыла слабость, но он сумел не упасть и понять, наконец, где находится.
Тюрьма. Без стен, без решеток, вместо них чуть заметные светящиеся барьеры, к которым даже приближаться противно. И камеры видны насквозь, только с расстоянием барьеры складываются в белое марево, и не ясно, сколько же на самом деле их тут. Потому что в четыре стороны – камеры и лежащие без сознания или спящие навы в них…. И много-много света.
Гарка сел на пол, скрестив ноги и, понимая, что он в плену и вариантов нет, закрыл глаза. Расслабился через несколько минут, входя в состояние медитации, и стал останавливать сердце. Смерть была лучшим выходом, нежели пытки или казнь на залитых черной навской кровью площадях.
Но спасительная Тьма не приходила. Ни на второй раз, ни на пятый - и нав, зарычав, открыл глаза, прерывая медитацию. Твари как-то заблокировали его же тело! Мужчина поднял руки выше, а затем суставы с хрустом вышли из суставных сумок. Еще одно очень четкое, выверенное движение - и скованные за спиной руки оказались спереди. Снова хрустнуло, и гарка передернул восстановленными плечами, приводя их в форму. Осмотрел наручники – магические, с обсидиановыми вставками. Скорее всего, еще и с блокирующими арканами. Снять такие можно только в лагере. Или с помощью энергии света. Но разведчик был магом не того уровня, чтобы работать с любимой энергией Первых.
На мгновение темного захватили отчаяние и страх. Он верил, что может выдержать любые пытки. Он верил в себя – что не скажет ничего полезного светлым тварям, но страх впился в душу когтистыми лапами. Только на один удар сердца.
А затем гарка просто закрыл глаза. Разведчик слушал любые звуки и эмоции вокруг, оставаясь натянутым как струна, готовым к атаке – он был пленен, но сможет дорого продать свою жизнь.

Первую неделю не было никаких результатов поиска. Ярга с каждым днем ходил все более мрачный, приказы, которые он отдавал, были все злее. Навская армия медленно, но верно продвигалась вперед. Разведчики, разосланные во все стороны с очень четким приказом: искать все тщательно замаскированные здания, скопления навов и все подозрительное, - возвращались ни с чем. Некоторые не возвращались.
Ничего, подобного первому нападению, не было, и иерархи Нави постепенно приходили к выводу, что это была проверка. И следует ждать армии подобных существ. Длительное затишье перед бурей заставляло комиссара стягивать войска к центральному фронту – вряд ли светлые будут размениваться на фланги с таким-то оружием. Советники не спали, поддерживая атаки войск и одновременно обдумывая, как найти проклятую лабораторию.
И тогда на, исходе восьмого дня усиленного поиска лаборатории асуров, Ирга предложил на всех разведчиков поставить новый разработанный им аркан слежения. Потому что аналитики сообщили; примерно пятая часть пропавших навов может находиться в тюрьмах при лаборатории. Аркан сложный, «съест» массу энергии, но это шанс.
Ярга думал несколько часов, рассчитывая, может ли он сейчас потратить существенную долю мощи Источника и тем самым ослабить войска, но затем вызвал к себе комиссара и советников.
- Какие прогнозы на ближайшие дни? – хмурый, скупой на слова князь стоял около огромного магического шара, показывающего лагерь с высоты полета птицы-разведчика.
- Асуры путают вероятности мощными арканами. Значит, ожидается нападение. Скорее всего, они дождутся, пока два их фронта объединятся, и атакуют нас. Разведка донесла, что главнокомандующий Северным фронтом вчера отступил с перевала, – доложил комиссар.
- «Однорукий» там неплохо обосновался, - задумчиво проговорил советник Релга, - и если он отдает перевал нам – значит, они действительно задумали сильную атаку.
Ихорга кивнул:
- Получается, у нас мало времени, и снимать энергию с фронтов крайне рискованно.
Ирга оскалился:
- А прекращать поиск или надеяться на то, что разведчики случайно обнаружат лабораторию – еще опаснее. Если светлые доделают то, на что нацелились, они добавят… «результаты» и уничтожат нас.
Ихорга повернулся к советнику.
- Можно подумать, вы знаете, на что они нацелились.
- Это очевидно, – Ярга перехватил взгляд своего комиссара. - Анега был проверкой возможностей, но их не устроил результат. Значит, они добиваются чего-то более масштабного. А мы теряем время.
- Мы можем потерять все, забрав шестьдесят процентов энергии у магов.
Обычно с Яргой не спорили, выполняя его приказы четко и быстро. Поэтому князь удивленно вскинул бровь. Ихорга выдержал взгляд повелителя, не опуская глаз.
- Там, в тюрьмах, наши братья.
- Это не нуждается в напоминании, князь, - тихо, но очень твердо произнес комиссар, - но и здесь наши братья. И неблагоприятный прогноз на ближайшие бои.
- Справимся.
Решение было принято.
- Соберите разведчиков. Ирга, готовьтесь. У вас будет необходимая энергия. Аналитиков сразу же посадить за слежение за вероятностями – кто из наших первым попадет именно в лаборатории. Потом будем искать через него. Вопросы есть? – Ярга многозначительно посмотрел на Ихоргу. Тот покачал головой и поклонился в знак того, что приказ будет выполнен.
Оставшись один, Ярга некоторое время смотрел на две катаны, что лежали в дальнем углу палатки. Затем призвал их, вынул из ножен, провел пальцами по матовому металлу, что ковался с навской кровью, и снова отложил в сторону. Время, когда он сам сражался ими, прошло, а момент, когда он этими катанами уничтожит повелителя асуров, – еще не наступил. Сейчас его задача иная.
Князь закрыл глаза, разведя руки в стороны, и между его ладоней закрутился черный вихрь, в котором терялся дневной свет. Когда энергии стало настолько много, что она поглотила в себя конечности нава, Ярга сложил ладони, и, подчиняясь его следующему резкому движению, поток вытянулся вверх и вниз.
И князь шагнул во Тьму.

За ним пришли спустя несколько дней. Еды не давали, воды тоже. Но для нава это была не проблема, поэтому он к этому времени стал только спокойнее и злее. И поэтому кинулся на вошедших, едва только почувствовал, что он больше в камере не один.
Увязнув в сгустившемся воздухе, темный зарычал, а в следующее мгновение чуть не отпрянул назад. За спиной вошедшего асура стоял нав. Обнаженный по пояс, в просторных широких брюках, которые не сразу дали понять, что под ними не обычные ноги, а какие-то лапы, как у дракона. Лапы с изогнутыми черными когтями. Лицо этого нава не выражало ни единой эмоции по поводу пребывания в тюрьме асуров и того, что он видит соплеменника.
Светлый же щелкнул пальцами, и нава сдавило – скованные руки вздернуло вверх, чтобы не мешали, ноги тоже оказались словно связаны. Даже возможности толком вздохнуть не было. Асур холодно оглядел пленника и провел пальцами по обнаженной груди гарки. Тот зарычал, морщась от прикосновений. Асур не обратил на это внимания, и нава пронзила боль – по нервам прошлась волна светлой энергии. Гарка сжал зубы, чтобы не вырвалось ни звука, хотя от этой боли закрыться было почти невозможно, оставалось только терпеть. Он терпел, и когда был готов уже издать короткий стон, отвратительное сканирование закончилось. Асур явно удовлетворенно кивнул, и нав свалился на пол. И сразу же прыгнул на тюремщика.
Но нав стоящий позади асура… оказался быстрее. Ловя соплеменника за шею рукой, второй он ударил его в живот и сразу же просто перекинул через плечо. Фиксируя за скованные руки и держа так, чтобы соскользнуть нав тоже не мог.
- Что ты делаешь? Почему… почему ты ИМ служишь? – разведчик был в шоке. Но его слова темный словно не слышал. За него ответил асур. Очень спокойно, отстраненно и даже с легкой, едва заметной усмешкой.
- Потому, что он понял, что вы не правы. Скоро и ты это поймешь.
- Меня вы никогда не поставите себе на службу! – зарычал гарка.
Светлый поймал его лицо за подбородок, глядя в черные глаза жертвы:
- Он тоже так говорил. Теперь он – образец под номером 30. А ты будешь сотым. Красивое число, не так ли? – в голосе светлого послышалась неприкрытая ненависть. – Но до того… Нам не очень нужно твое тело целиком. Поэтому ты почувствуешь до перерождения много боли.
- Я не боюсь боли, – нав дернул головой, чтобы вырвать подбородок из цепких пальцев светлого. Отвратительного создания, невозможно красивого и почти совершенного.
- Все вы так говорите, – тот не отпустил его, приблизившись так, что расстояние между их лицами было меньше пальца. Почти касаясь нава, асур повторил. – Все вы так говорите, и сначала кричите от боли, а потом служите нам. Покорные, услужливые и готовые убивать своих же. Как он.
Разведчик сощурился и неожиданно дернулся вперед, стараясь ухватить зубами, что получится. Но опять не получилось ничего, потому что ровно в этот же момент «Образец 30», что держал его, отпрянул назад, мешая тронуть светлого. Гарка зарычал с досады.
Асур пошел вперед, а нав, державший соплеменника, за ним, отставая на пару шагов.
Коридоры казались бесконечными, и везде разведчик видел навов. А потом помещение сменилось. И там тоже были навы в камерах, но… не во всех он вообще мог опознать то, что некогда было Стрелой Тьмы. Странные, дикие, невозможные твари. Некоторые кидаются на стены, оставляя черную кровь на металле пола и разводы, медленно исчезающие со светящихся поверхностей. Иные безучастно лежат на полу. Третьи провожают осмысленным взглядом, в котором не осталось ничего навского.
Второй раз за столь короткое время гарке стало страшно. Масштабы увиденного поражали, более того, он понял, что находится не просто в тюрьме. И пытки будут лишь прелюдией к тому, что его изменят, и он пойдет убивать своих же. Собственная боль после этого уже не казалась такой ужасной.

Он ожидал, что металлический стол будет прохладным, но он оказался на удивление теплым. Почти горячим. А потом он увидел каплю крови на матовой поверхности и сжал зубы. Вязки – невидимые, не мешающие вивисекторам, распластали его, и единственное, что он мог - это шевелить головой и пальцами ног и рук.
Над ним склонилось несколько асуров. Двое мужчин и одна женщина. Она была явно моложе их, вряд ли ее возраст перевалил за вторую сотню, но светящиеся глаза были холодны не меньше, чем у коллег. Именно она взяла в руку скальпель, проводя несколько линий по груди нава.
Кожа и мышцы расходились под острейшим лезвием, а разведчик искал взглядом, за что зацепиться, чтобы не обращать внимания на боль. Уколы в шею, в область сердца, в основание черепа – какие-то зелья, какие-то стимуляторы, еще какая-то дрянь. Он не знал, что колют, но догадаться было нетрудно. Он нужен им живой, и до того они препятствовали его смерти, и тем более не дадут ему сдохнуть на этом столе. А жаль.
Смотреть получалось только на асуров. На лица, которые он ненавидел всей душой. Всей своей сущностью, и эта ненависть подогревалась с каждой битвой, с каждым мертвым соплеменником. И теперь она стала еще более ощутимая, яркая, дикая. Он изучал лицо режущей его молодой асуры и представлял, с каким бы он наслаждением распял ее на ближайшей стене, проткнув плечи и локти ножами. Как бы он последовательно вырвал все ее зубы, срезал нос с красивого лица и выколол глаза. Он представлял, что напоследок снимет с нее кожу – и становилось легче терпеть копошение рук в своем нутре.
Боль волнами расходилась по телу – от груди и ниже, в брюшину. Она была острой, мерзкой, но пока ее можно было терпеть, и он не произносил ни звука.
- Какой стойкий, – холодно проронила светлая, будто в ответ на его мысли. Она наклонилась к лицу нава, ловя его взгляд. - Хочешь меня убить, да?
Гарка только оскалился.
- Хочешь… - удовлетворенно улыбнулась она, не отстраняясь. - А знаешь, как я хочу уничтожить вас всех, твари? Знаешь, каково видеть, как рушится твой дом? Видеть кровь отца на своих руках, а рядом его изломанное тело? Знаешь, каково это - узнать, что все, что осталось от матери – ее сердце? А тело такие, как ты, выкинули на корм своим драконам. Знаешь, каково это - наблюдать, как твоему брату заливают в горло золото и потом убивают?
Нав дернулся в вязках, рыча.
- Поэтому ты узнаешь, что такое боль, навское отродье.
И тогда разведчик, презирая себя, закричал, потому что по обнаженному нерву через острие скальпеля ударил светлый болевой аркан.
А асура довольно отстранилась и уже куда более холодно и спокойно сказала, что ей нужен еще один нав. Она теперь знает, на что пойдет этот.

Князь Нави сидел около навского тела и смотрел на него. Он сидел рядом с ним уже больше часа, обдумывая то, что он тоже иногда совершает ошибки. Разве не ошибкой было выловить еще десять дней назад шпиона - нава-шпиона! – и не придать этому значения? Точнее, он понял, что тому искусно изменили разум и дух, и списал на неизвестный и неприятный аркан. Тем более, он проверил потом всех, до кого дотянулся, и не нашел ничего подобного, и на том решил, что сумеет выявить других таких же. Комиссар разослал по всем отрядам описание, что проверять, и Ярга занялся куда более насущными делами.
Проверявшие это тело маги нашли следы светлой энергии, но разобраться в структуре им было не под силу. Доклад об этом пролежал у Ярги на столе неделю, прежде чем он, теперь уже находясь в поисках лаборатории, обратил на него внимание. Пробежался взглядом по иероглифам, и уже собирался было отложить в сторону, когда понял, что это тоже часть эксперимента асуров. Часть масштабного опыта на Стрелах Тьмы.
И теперь Ярга был рядом с телом, которое могло бы куда раньше подтолкнуть его к поискам вивисекторов, но князь оказался слишком занят… и все они на этой войне оказались слишком занятыми, чтобы искать и по крупицам вычислять новые проблемы.
Первым порывом князя было вызвать к себе и наказать главу разведки и комиссара. За то, что оба они не уделили внимания важному факту. Он уже создал «стрекозу» - сгусток энергии в форме насекомого, который переносил информацию, – создал и остался смотреть на чуть подрагивающие прозрачные крылья, на длинный черный хвост. Затем стремительно встал, подхватил «стрекозу» и надиктовал другое послание.
Спустя несколько минут в палатку князя вошли несколько эрлийцев. Он указал на труп:
- Проверьте, что делали с его мозгом асуры. Было ли прямое вмешательство.
Эрлийцы кивнули, унося с собой объект, над которым предстояло работать, а Ярга вышел из палатки. Прошелся по лагерю, отмечая идеальный порядок и напряженность, что буквально витала в воздухе. Для сотворения поискового аркана многим ограничили энергию, и навы были недовольны. И насторожены – потому что, если сейчас атакуют светлые, расклад сил будет очевиден. Князю, идущему в балахоне, с накинутым капюшоном, уступали дорогу и кланялись. Ярга остановился около палатки аналитиков, оглядел гарок, следящих за ним, и усмехнулся.
- Будет вам драка… с выигрышем, – тихо произнес князь, входя в тщательно охраняемое помещение. Нашел главу аналитиков и подозвал к себе:
- Через какое время асуры соединят фронты?
- Предположительно через двенадцать часов.
- Вы проверяли, какое настроение у главнокомандующего центрального фронта асуров?
- Он рвется в бой. Как донесла разведка, пока его останавливает только прямой приказ повелителя.
Ярга откинул капюшон и нав, стоящий перед ним, опустил взгляд. Князь хмыкнул:
- Рвется в бой, говоришь? Просчитайте мне в течение получаса вероятность того, что при провокации он нападет на нас. Доклад пришлете «стрекозой».
- Да, князь.
И в этот же момент один из операторов, сидящих рядом с хрустальным шаром, поднял голову:
- Есть сигнал! Мы нашли сразу нескольких разведчиков, которые были предположительно в лаборатории. Есть координаты!
- Передайте координаты комиссару Ихорге, – Ярга победно сжал руку в кулак. - И начинайте отслеживать операцию!
Не дожидаясь подтверждения, князь вызвал портал и шагнул к себе, и там призвал катаны. Пожалуй, он использует их вновь раньше намеченного срока.

Гарка проснулся от боли, что почти выжрала разум, но после отступила. Он понял, что снова в камере, и болит все ниже груди и до самого паха. Руки снова были скованы сзади, но сил перенести их вперед он пока не нашел. Двигаться не хотелось – навский организм уже чувствовал повреждения, и все силы кинул на регенерацию. Разведчик даже думать не хотел, что там исполосовала свихнувшаяся тварь, но позднее нужно будет все-таки начать медитацию и проверить себя.
А может, тварь и не была свихнувшейся. Думать о том, что асура сошла с ума от ненависти, было приятно. Но малодушно. Он видел в светлых глазах холод, боль, ярость и решимость. Нет, светлая была в своем уме и осознанно мстила.
Тварь.
Нав таки скрипнул зубами и посмотрел на свой живот. Поморщился, видя только стягивающие корпус бинты, и понял, что придется «смотреть» ощущениями. Он закрыл глаза, расслабляясь и начиная исследовать себя.
Легкие на месте, их не трогали пока. Болью отзываются ребра – несколько из них зачем-то срезали. Желудок вроде как еще есть, но кишечник удален почти полностью, скудные остатки сшиты меж собой. Он также не досчитался еще нескольких внутренних органов. Для нава повреждения не очень страшные, но не в условиях, когда это только начало. А то, что он пока еще осознает себя, судя по всему, как раз изощренная пытка. Особая пытка.
Разведчик глубоко вздохнул, плавно соскальзывая в темноту сна – так было проще. И так он не думал о том, что будет дальше.
Все еще дико хотелось умереть. Но на такое счастье он перестал рассчитывать.

Ихорга взмыл вверх на драконе, оглядывая готовые к нападению войска. Ярга приказал ему атаковать ставку асуров, пока он сам нападет на лабораторию. Всю мощь Источника перенаправили теперь на основной фронт, и недостатка в энергии не было. Комиссар с легким раздражением вспоминал, как спорил с князем – Ярга в очередной раз доказал, что он умеет добиваться своей цели. И проходить просто по краю пропасти: если бы опасения комиссара оказались не напрасными, то навская армия была бы уничтожена наполовину… но все-таки Ярга, к счастью, оказался прав.
Дракон спустился ниже, повинуясь незаметному со стороны наклону корпуса, и Ихорга достал из небольшого кармана артефакт. Поднял высоко вверх, активировал. Тут же внизу перед войсками открылись грузовые порталы и черная река быстро, почти одним движением втекла туда. Сам Ихорга вместе с драконом скользнул в портал в небе и там уже заставил ящера зависнуть на одном месте, разглядывая расположения асуров. И в следующее мгновение дал сигнал к атаке.

Ярга вышел из портала в степи и снял капюшон. Он оказался последним, кто прибыл сюда – гарки стояли, ожидая приказа. Они уже знали, что увидят – до того, как открыть переходы, Ярга выступил перед ними, рассказав обо всем. И главное, о том, что там придется убивать тех, кто некогда был навом. Точнее – возможно, придется. Князь не верил, что асуры держат свои опытные образцы на выгуле, а значит, главное - не дать светлым возможности выпустить их из клеток.
Он поправил артефакт в ухе, позволяющий слышать аналитиков, нашел взглядом небольшой холм, скрывающий в своих недрах вход в лабораторию, и вскочил на своего дракона. Огромный, куда больше своих сородичей, ящер зарычал, предчувствуя битву. На его доспехах были многочисленные следы атак светлых – опаленный металл, глубокие вмятины. Настоящий боевой зверь: в шрамах, с рассеченной бровью и яростным взглядом – под стать всаднику.
Дракон взмыл в небо, и атака началась.
Асуры не ждали нападения – слишком быстро было принято решение об атаке, а вероятности путали в этот раз советники, чтобы нельзя было даже заподозрить, что Ярга будет нападать на лабораторию.
Поэтому верхние уровни были взяты быстро. Охрана, считавшая, что готова к атаке, сломалась на первой минуте. А дальше навы ворвались на территорию гигантской тюрьмы. И там, несмотря на жгучее желание пооткрывать клетки, освобождая соплеменников, шли мимо. Молча, не глядя по сторонам. Быстро, почти бегом, но не теряя бдительности и ожидая в любой момент подвоха.
Подвоха не было – асуры в открытую выставили на границе лаборатории и тюрьмы своих новых защитников. Во всех коридорах, ведущих в лабораторию, появились измененные навы. Невероятные, дикие, даже выглядящие опасными твари, от которых несло смертью. Гарки замерли. Ярга отчетливо чувствовал замешательство Стрел и понимал их куда лучше, чем кто-либо другой. Он шагнул вперед, оставляя своих воинов на два шага позади. Шагнул и, глядя в глаза одному из существ, стоящих перед ним, начал читать «Слово князя». И после первых фраз тварь его атаковала.
Катаны князя взметнулись вверх, перерубая существо на несколько частей. И это дало толчок всем остальным. Навы врезались в охрану асуров, стискивая зубы от того, что приходится делать, закрывая эмоции, потому что иначе слишком больно, и идя вперед. Ярга дрался вместе со всеми. Его катаны отрубали ядовитые конечности, головы, а когда и это не помогало, и твари шли даже без голов, он разрубал их на части. В коридоре сразу же запахло кровью – тяжелый, душный запах забивался в ноздри. Навы поскальзывались на внутренностях собратьев, но шли вперед, убивая тех, кто когда-то тоже был Стрелой Тьмы.
Не говоря ни о чем, не обсуждая. Прорываясь вперед, туда, где за стенами и защитными арканами скрылись вивисекторы. И у каждого из навов был солидный счет к ним.
Прорыв за стены самой лаборатории получился одновременным со всех сторон. И там темные не стали церемониться, убивая всех, кто попадался на пути. Тем более, все они были асурами.
- Найти руководителей и их взять живыми. Остальных положить! Ни одна светлая мразь не уйдет отсюда – наши советники перекрывают доступ к лаборатории!
Ярга шел по лаборатории стремительно, сам без жалости уничтожая любого показавшегося на глаза асура. Когда к нему привели нескольких асуров, связанных, с разбитыми лицами, окровавленных, и сказали, что вот те, кто все это затеял, Ярга с огромным наслаждением всадил молоденькой асуре в живот нож и смотрел в ее глаза, полные боли и ненависти.
- Это тебя не убьет, тварь, сама знаешь… - холодно прорычал князь, резко разрезая ножом все выше удара – ребра асуры хрустнули под навской сталью, но она только сжала зубы, а потом плюнула кровью в лицо нава.
- Знаю. Но ты сдохнешь, выродок Тьмы. За все то, что натворил, сдохнешь.
- Не в этой жизни, – нож вышел из тела асуры, и на пол хлынула кровь. Ярга вытер его о свой балахон и приказал пленных доставить в лагерь. Для допроса.

По тюрьме Ярга шел один. Кроме тех, через кого пришлось пройти в коридорах, они больше не тронули ни одного нава. Ни одного измененного нава.
И сейчас князь шел вдоль камер и во всех видел Стрелы Тьмы. И ему не было важно, изменены они или нет – он прекрасно чувствовал каждого. Чувствовал его суть и мог назвать имя. Даже если от того, что было изначально, там остался только мозг.
Ярга пробуждал всех и смотрел на реакцию. Он стоял перед мучительным выбором – убить тут всех тех, кто отринул Тьму, или заблокировать, закрыть навсегда в надежде, что когда-нибудь после войны он найдет способ возродить прежние души в этих сумасшедших телах.
Первое было рациональнее… Второе…
Ярга просто не мог убивать навов. Это было неправильно, дико для князя. А тут для него не было химер и чужих. Тут были только свои. Родные. Братья.
Очередная клетка и очередной нав, который при виде Ярги замер, рассматривая его. Томительная минута ожидания с обеих сторон. Разведчик силится понять, не мираж ли нав, стоящий перед ним. А князь ждет разума в черных глазах.
Мгновение и нав склоняет голову, шепча счастливо:
- Ярга! Мой князь…
И стены из света падают, словно их и не было.

Он начал войну.
И он приведет свой народ к победе.