3 глава здесь: www.diary.ru/~nav-tales/p130545146.htm
4 глава здесь: www.diary.ru/~nav-tales/p141405863.htm
5 глава
Пятнадцать лет.
Антанетт подскочила на постели и с испугом посмотрела в окно. Потом глубоко вздохнула и села. Не проспала. Месяц еще не зашел за оконную раму, а значит, до утра еще далеко.
Осторожно девушка поднялась на ноги, достала из-под кровати холщовую сумку и быстро оделась, стараясь никого не разбудить. Тихо вышла из комнаты и стремительно, но все так же неслышно устремилась к черному входу – там никогда никто не дежурил. Проходя через кухню, Антанетт глубоко вздохнула и отогнала от себя мысли о возвращении.
Вышла из монастыря, нырнула в сад и быстро добралась до лаза в стене. Пробралась через цепляющиеся за волосы кусты, протиснулась в пролом и, оказавшись на той стороне, едва сдержалась, чтобы не воскликнуть от восторга. Она сделала это!
Устремившись к городу, Антанетт едва не приплясывала, но заставляла себя идти спокойней.
Бежать она решила еще месяц назад. Как раз в день своего пятнадцатилетия. И именно тогда, когда близко пообщалась с Морисом.
Встретились они случайно – Антанетт раздавала еду нищим, а Дэрриш проезжал мимо. Он остановился около неё и поздоровался. Когда Антанетт удивленно развернулась, чтобы ответить на приветствие, и узнала сына судьи, она просто застыла, как столб. Морис тогда тут же начал извиняться за то, что напугал, а девушка стояла красная как рябина и не могла вымолвить ни слова. Просто смотрела и смотрела на давно любимое лицо. Потом собралась с мыслями и представилась. И сказал, что нет, он не напугал, а просто она давно уже хотела с ним заговорить, но не получалось.
Прекратить разговор пришлось резко – вдали показались другие воспитанницы и, Антанетт, метнувшись в сторону, прекратила долгожданный разговор. Зато никто не видел, как она разговаривала с мужчиной. С тем самым мужчиной, за интерес к которому когда-то наказали Меллисандру.
И уже в комнате, лежа на своей постели и глядя на плывущую по небу луну, Антанетт отчетливо поняла, что не готова ждать еще целый год до того момента, как она узнает кто она такая. Даже если окажется, что она – принцесса. Тем более, если окажется что она – принцесса.
В городе было тихо и очень темно. Фонари горели не везде, и девушка старалась идти только по освещенным улицам. Дорогу к дому Мориса она знала отлично, но все равно боялась, что свернет не туда – ей еще ни разу не приходилось ходить здесь в темноте.
Что и как говорить Морису она обдумывала не раз. И не два в течении последних недель. Долго планировала, когда и как следует сбежать и что делать, если Морис не пожелает быть с ней. Правда в последний вариант развития событий верить девушка отказывалась. Это было бы слишком несправедливо со стороны Святых.
Дом судьи оказался перед ней совершенно неожиданно. Антанетт остановилась у дверей и, глубоко вздохнув, робко постучала.
- Кто там? – ворчливый голос служанки послышался лишь спустя три минуты. В следующее мгновение дверь распахнулась, и огромная женщина удивленно уставилась на Антанетт, - Тебе что, монашка?
- Я… Мне нужно срочно поговорить с Морисом Дэрришем.
- Приходи утром.
- Пожалуйста, это очень срочно, - зная, что к воспитанницам монастыря жители города относятся по особенному, девушка решила настаивать.
- Сейчас. – буркнула служанка и закрыла дверь перед лицом Антанетт. Спустя еще некоторое время, на пороге застыл Морис. Он разглядывал девушку, которую видел только один раз и пытался найти слова. А потом спохватился и пригласил её в дом. Тут же накинул на плечи плащ, согревая. Провел в гостиную, зажег пару свечей и сел
- Извините, - наконец, проронила Антанетт и посмотрела в глаза Мориса. – Я очень хочу с вами поговорить.
- Мне кажется, что вам нельзя тут находится, Антанетт, - мягко улыбнулся Морис и девушка внезапно осознала, что он – взрослый мужчина. Что ему, наверное, не двадцать пять, как она думала, а все тридцать. И что… Додумать она не успела, слова сорвались с языка раньше:
- Я люблю вас.
- Простите? – Морис опешил. Поспешно поднялся с кресла, обошел диван, на который с краю пристроилась девушка, - Что вы хотите этим сказать?
- Я вас люблю, - тверже повторила Антанетт, и её губы дрогнули. – Уже давно. С тех пор, как впервые увидела вас два года назад. И я хочу быть с вами – быть вашей женой. Я клянусь, что вы будете со мной счастливы.
- Антанетт, вы же меня совершенно не знаете. И вы сбежали… Вас будут искать, вы это понимаете?
- Понимаю, - кивнула девушка. – Только если я вам не нравлюсь, то скажите сразу. Я уйду.
- Обратно? – тут же уточнил Дэрриш.
- Нет, - Антанетт встала, - Обратно я не вернусь. Извините, что побеспокоила.
Она подняла с дивана сумку.
- Нет, нет, постойте, Антанетт. – Морис быстро подошел к ней и забрал из её рук сумку. Антанетт вздрогнула, когда их пальцы соприкоснулись, посмотрела на мужчину рядом с собой и, внезапно прильнула к нему, обнимая. Морис застыл, потом очень мягко положил ладони на плечи девушке, приподнял её лицо за подбородок, и, глядя в глаза, тихо произнес, - Не делайте того, о чем когда-нибудь пожалеете.
- А вы думаете, что я буду меньше жалеть, если не сделаю этого? Даже не попробую? Через год мне будет шестнадцать, и я могу оказаться дочерью какого-нибудь аристократа. А это значит, что я не смогу выйти за вас замуж. – Антанетт ни на мгновение не отводила взгляда от лица Мориса. Девушка глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.
Мужчина, продолжая держать воспитанницу монастыря в объятиях, в это время разглядывал её. Изучал правильные черты, большие распахнутые глаза и пытался придумать, как же уговорить эту юную девушку вернуться обратно.
- Я понимаю. Но… - Дэрриш нахмурился, - Но вы не сможете выйти за меня замуж, пока вам не исполнится шестнадцать. А я не могу уехать с вами никуда – потому что черед две недели я ухожу в армию.
- В армию? – Антанетт охнула и отступила на несколько шагов от мужчины. Прикрыла рукой рот и испуганно посмотрела на Мориса, - Неужели, война?
- Возможно, я не знаю. Меня призвали из запаса. – Дэрриш отошел от девушки, - Поэтому вам лучше вернуться в монастырь. Когда вам исполнится шестнадцать, а я приду из армии, мы вернемся к этому разговору.
Антанетт закрыла глаза, сдерживая подступающие к горлу рыдания. Было обидно до слез и стало ясно, что ничего не выйдет из её мечты.
- Когда я выйду из монастыря, а вы вернетесь с войны, - девушка провела пальцами по полированной столешнице обеденного стола, - Вы уже и не вспомните меня, Морис.
- Вы ошибаетесь, - Дэрриш шагнул к Антанетт и внезапно улыбнулся, - Такое я точно не смогу забыть. И вас тоже.
- Правда?
Понимая, что вероятно совершает ошибку, Морис кивнул и наклонился к девушке, легко коснувшись губами её щеки. И ответил:
- Правда. А сейчас, юная леди, я вас провожу обратно.
- До леса, - поправила его зардевшаяся Антанетт – я не хочу входить через главные ворота. Лучше пусть никто не знает об этом.
- Хорошо. – Морис вышел из комнаты и почти сразу же вернулся. Мужчина накинул на себя плащ, и Антанетт подошла к нему. Повела плечами, скидывая тот плащ, что Морис дал ей раньше.
- Возьмите его, пожалуйста. Я очень благодарна вам за то, что вы для меня делаете.
- Не стоит, - Дэрриш вывел воспитанницу монастыря из дома, - А плащ, - он снова накинул его на плечи Антанетт, - Вам все еще нужен – холодно.
Девушка кивнула, и легко пошла по дорожке. Сын судьи шел рядом и от этого её становилось то хорошо, то очень, очень плохо – потому что она боялась, что там, в армии с ним что-то случится. И она больше никогда его не увидит. То, что Морис не откажется от службы, она не сомневалась – труса она бы не полюбила.
До самой кромки леса они дошли молча. Антанетт зябко куталась в плащ Дэрриша, и когда она пошла по тропинке, ведущей куда-то в обход монастыря, мужчина приобнял её за плечи, согревая.
- Морис… - девушка остановилась у нужной ей развилке и посмотрела на него, - Я буду ждать вас из армии.
Антанетт легко приподнялась на цыпочки и так же легко и невесомо поцеловала Мориса в губы. И тут же, скинув плащ, кинулась в лес. До лаза в стене нужно было идти минут пять, а на востоке занималась заря.
В свою комнату девушка добралась никем не замеченной. Маллисандра, Анна и Мария все еще спали, поэтому поспешно скинув платье, разувшись и закинув сумку обратно под кровать, Антанетт нырнула под одеяло. Словно не было ночного приключения. На короткое мгновение, девушка даже испугалась, что все это ей не более чем приснилось, но тут же вспомнила ощущение рук Мориса на своих плечах и расплакалась. О том, что она сделала, она не жалела. Ведь она получила обещание, что когда Морис вернется, они обязательно поженятся.
Антанетт сама не поняла, как провалилась в глубокий и удивительно спокойный сон.
Андреан отодвину в сторону лианы и вгляделся в пространство перед собой. Айтье – всегда верный спутник, сидел в паре шагов от мужчины и поскуливал. Северо-западная часть острова ему не нравилась никогда. Ему и его стае. Ни одна из белых собак, за прошедшие десять лет ни разу не подходила к границе. Собственно, поселенцы тоже старались держаться от неё подальше. Только вот Андреан со вчерашнего вечера ни о чем другом, кроме как посещении неизведанной части острова думать не мог.
Вчера вечером Кэтрин оставила его с сыном и умчалась к Лили, у которой были вторые роды. С Лили и её мужем Леоном, Кэтрин хорошо дружила. Они были почти одногодками и первый ребенок леди Лестьекирк – по мужу – Ким был рожден через год после Азраэля.
Забрав сына из общего дома, где жили все дети – а в шестьдесят втором году их стало уже двадцать (и двадцать первый был на подходе) – Андреан сначала сходил с ним к морю – искупаться, а потом они сидели на песке и смотрели на звезды. Пятилетний Азраэль тогда спросил – почему никто не ходит за границу джунглей? Или хотя бы не оплывет остров вокруг?
Андреан как мог, объяснил, что доплыть до неизведанной части острова на лодках пытались, но с той стороны скалистая гряда, уходящая в море, и она-то окружает северо-запад непреодолимой стеной. А через джунгли хода нет… Да и нечего там смотреть на той стороне – такой же песок, просто водятся страшные хищники. Азраэль кивнул – серьезно и задумчиво, а потом спокойно сообщил отцу:
- Когда я еще чуть-чуть вырасту, я обязательно посмотрю, что там.
- Нет, малыш. Туда ходить нельзя. Запрещено.
- Кем? – почти по-взрослому вскинул бровь.
Андреан почесал переносицу, пытаясь вспомнить, а кто именно запретил бывать на той стороне. Но ребенок не стал дожидаться ответа. Азраэль поднялся с колен отца и направился в сторону дома, где горело несколько масляных ламп. А Андреан посмотрел ему вслед и, глядя на бредущего по песку сына, понял, что очень хочет узнать, что же скрывает запрещенная часть острова. Потом спохватился, и догнал Азраэля. Тот взялся за его большой палец и посмотрел на отца:
- Ты же мне когда-нибудь расскажешь, что там?
- Обязательно.
Уложив ребенка в постель, и ожидая возвращения Кэтрин, Андреан смотрел на лицо спящего сына и удивлялся тому, насколько же тот красив. И вообще все дети, рожденные на острове, отличались необыкновенной красотой. Очень правильные черты лица, большие серые глаза, молочно-белые волосы – в столице они бы произвели фурор. Правда, не сейчас, а лет через десять – на первом балу… Но в любом случае, ни у девушек, ни у юношей не было бы проблем с привлечением поклонников.
Айтье громко взвизгнул, и Андреан обернулся на него. Потом снова посмотрел вперед – достаточно сделать пару шагов и он окажется на песке. Он еще никому не показывал этого прохода – чтобы никто не соблазнился и не пошел исследовать запретную территорию. То, что он сам совершает большую ошибку, Андреан не думал. Не хотел думать о том, что с той стороны ему и правда может грозить опасность.
- Идем, - позвал друга Андреан и шагнул вперед.
- Вставай, соня! – на Антанетт упала подушка и она проснулась. Подскочила на постели, заспано огляделась и тут же кинула подушку обратно в Меллисандру. Потом потянулась и поняла, что не смотря на то, что спала совсем немного – выспалась. Потом вспомнила ночные приключения и почти сразу же сон.
- Ты чего? – удивилась Принцесса, когда увидела, как Антанетт застыла с широко раскрытыми испуганными глазами и прикрыла рот ладонью.
- Мне приснился кошмар. – пролепетала Антанетт и, желая избежать дальнейших расспросов, выбежала из комнаты, накинув халат.
Меллисандра проводила её взглядом и вдруг нахмурилась. Из-под кровати подруги выглядывала лямка сумки. Девушка опустилась вниз и вытянула заинтересовавший предмет наружу. Озадаченно изучила холщовую сумку – порядком испачканную – и изучила содержимое. Потом положила сумку обратно и переоделась из ночной рубашки в платье – уборную она посетила до того, как стала будить Антанетт и отправилась на завтрак.
За едой, дождавшись подруги, Принцесса наклонилась к ней и тихо спросила:
- А зачем тебе сумка под кроватью?
Антанетт испуганно вздрогнула, а потом шепотом ответила:
- Я хотела сбежать… Но не смогла выбраться из монастыря.
- Ты хотела что? – опешила Принцесса, впрочем, сделала она это так, чтобы не привлекать излишнего внимания.
- Сбежать, - повторила Антанетт, - Но я передумала.
- А зачем? – Меллисандра допила чай и подхватила стопку листов с домашним заданием. Её подруга последовала её примеру. И ответила уже по пути в класс географии:
- Не знаю. Мне показалось страшным дожидаться шестнадцатилетия. Ведь может оказаться что я – сирота. И мне придется уйти в никуда.
- А так ты куда хотела уйти? – Меллисандра от удивления даже остановилась. Антанетт пожала плечами и зашла в класс.
Во время урока разговаривать воспитанницы не решались – мать Дебора славилась жестким нравом и всячески карала даже попытки быть невнимательными к её предмету. Спрашивала знания тоже очень строго и поэтому девушки предпочитали слушать, а не заниматься своими делами. Как бы того не хотелось.
Зато после урока, по дороге в другой класс, Меллисандра поймала Антанетт и посмотрела подруге в глаза:
- Куда ты собиралась пойти?
Ответить девушка просто не успела. К ним подошла мать Иоанна:
- Антанетт. Тебя желает видеть мать-настоятельница Агнесс. Сейчас же.
- Но уроки…
Глаза матери Ионанны сверкнули. Она взяла девушку за руку и просто потянула за собой. Антанетт подчинилась и, идя вслед за молодой женщиной по коридору, кинула взгляд в окно. И похолодела. По садовой дорожке, в сопровождении седого Ансельма шел высокий, крепкий мужчина, с совершенно седой головой – судья Грегг Дэрриш.
От страха у Антанетт едва не подогнулись колени, она сбилась с шага, но потом собралась с духом и вошла в кабинет матери Агнесс уже с высоко поднятой головой.
- Благодарю, Иоанна, - Агнесс стояла у окна и не повернулась даже тогда, когда ввели юную воспитанницу. Мать Иоанна поклонилась и покинула кабинет. А мать-настоятельница продолжала смотреть в окно, словно Антанетт тут не было.
Девушка тоже молчала. Не стала оправдываться и даже спрашивать – она и так догадывалась, что будет дальше. Скорее всего, её просто выгонят из монастыря.
- Я очень удивлена твоим поступком, Антанетт. Удивлена и разочарована. – тихо произнесла Агнесс и, наконец, посмотрела на девушку. – Неужели ты считаешь, что юной девушке подобает сбегать из монастыря Святого Франсина и просить едва знакомого мужчину жениться на ней? Ты разве не знала, что Морис Дэрриш помолвлен с дочерью барона Гетриса?
- Помолвлен? – Антанетт побледнела.
- Помолвлен. И женится на ней, как только вернется из армии, куда его призвал Его Величество Уильям Третий. – подтвердила мать-настоятельница.
- Но он мне ничего об этом не сказал! – на глаза навернулись непрошенные слезы.
- Значит, ты все-таки разговаривала с ним, - печально заключила Агнесс и села за свой стол, - Морис оказался очень умным человеком – он ведь понимал, что ему нужно тебя вернуть, Антанетт и поэтому он ничего тебе не сказал о помолвке.
- Но как же… - обессилев, девушка рухнула на стул и уже не сдерживаясь, расплакалась.
- С сегодняшнего дня и до самого выпускного бала ты не имеешь право покидать пределы монастыря, девочка моя. – мать-настоятельница достала из ящика стола лист особой гербовой бумаги, достала перо и снова посмотрела на воспитанницу, - Ты себя наказала куда страшнее, чем могла бы. И только поэтому я не стану никому рассказывать о том, что ты ночью сбежала к мужчине. И не стану наказывать тебя при всех. То, что произошло, останется здесь – между нами. Тебе понятно, Антанетт?
Девушка кивнула, постепенно успокаиваясь. В груди поселилось противное ощущение, словно ледяная когтистая лапа сжала сердце и скребет по нему иногда, причиняя боль. Все, во что она верила, оказалось ложью. И только одно внезапно вызвало слабую улыбку у Антанетт – Меллисандре Морис тоже не достанется.
- Я все поняла, мать-настоятельница, - девушка поднялась со стула и поклонилась, сложив руки у груди. – Вы позволите мне вернуться к урокам?
- Да. – Агнесс внезапно подошла к воспитаннице и приобняла за плечи, - В жизни совсем не всегда происходит то, о чем ты мечтаешь. Помни об этом и не позволяй трудностям тебя сломить, моя девочка. А этого мужчину – забудь.
Антанетт кивнула и попыталась улыбнуться. Получилось с трудом. Но и это слабое подобие улыбки удовлетворило мать-настоятельницу. Она отошла от девушки и открыла перед ней тяжелую дверь:
- Тебе осталось прожить в этих стенах один год, Антанетт, а потом тебя ждет целая жизнь.
За дверью Антанетт остановилась. Убедилась, что одна в этом коридоре и застонала в голос. От обиды и бессилия. От того, что потеряла все – даже надежду. И, самое главное, Морис соврал, что будет её помнить! Как она могла так в нем ошибиться? Как она могла сбежать к человеку, который врет? Признаваться ему в любви!
Стоять у кабинета матери Агнесс было глупо, и девушка быстро пошла к классам. Но в последний момент передумала. Вбежала в свою комнату, кинулась на постель и снова разрыдалась. Свернулась калачиком, обняла себя руками и продолжила тихо плакать. Слезы намочили подушку, высыхая, они стягивали щеки, но Антанетт это не волновало. Она старалась выбросить из мыслей Мориса, и, когда слезы закончились, со злостью ударила по подушке рукой. Потом натянула одеяло на плечи и решила просто поспать. Недавно мать Агнесс рассказывала, что сон – лучшее лекарство…
Вот есть повод проверить…
Кэтрин никого не желала видеть. Она плакала в последние часы без остановки. Гладила по лицу Андреана, трогала его волосы и плечи. От крови найденное тело она уже отмыла и сейчас прощалась и никак не могла отпустить от себя мертвого мужа.
- Зачем ты туда пошел? – вопрос был задан в никуда: Андреан больше не сможет ответить. Но что произошло, Кэтрин примерно представляла. Да и трудно было бы это не понять…
Мужа нашли неподалеку от границы, в непролазной чаще, умершего от многочисленных страшных ран. Нашли только потому, что рядом с ним выл не менее израненный Айтье.
Когда Кэтрин увидела его, она даже не сразу поняла, что это – Андреан. Но когда поняла… Азраэль был в этот момент с ней и, должно быть она своим криком испугала его. Но на сына она тогда не смотрела – кто-то его забрал. Нужно будет потом обязательно зайти к нему, поговорить. Но это потом…
Кэтрин провела пальцами по любимому лицу.
- Ты меня оставил, Ан…- прошептала она. Было неимоверно странно видеть своего мужчину мертвым. Еще вчера она нежилась в его объятиях, чувствовала его поцелуи на своих губах. А сегодня эти губы кривятся из-за ран…
Кэтрин тяжело поднялась с пола – она сидела рядом с кроватью – прошла по комнате, чувствуя, как снова подступают рыдания. Хоронить Андреана будут сегодня. Присутствовать там она не будет, потому что видеть, как мужа закапывают в прибрежный песок, она не сможет.
Дверь тихо скрипнула и в дом вошла Элен Беркет. Её лицо осунулось и потемнело от горя. Женщина, не говоря ни слова, оказалась рядом с невесткой и обняла её за плечи.
- Держись, моя хорошая. – голос матери Андреана был глух. Кэтрин положила ладонь на её руку и слегка сжала. Она потеряла мужа, а Элен – сына. На короткое мгновение молодая женщина представила себе – а как бы она отнеслась к смерти Азраэля. И тут же поежилась. Странно, но после таких мыслей слезы ушли совсем.
- Я справлюсь, - Кэтрин наклонилась к лицу Андреана, поцеловала его в последний раз и отошла к окну:
- Я попрощалась, Элен.
Антанетт села на постели, в одно мгновение поняв, что сна как небывало. Смерть Андреана её огорошила, разом отодвинула на задний план предательство Мориса и вообще все проблемы, которые несколько часов назад казались самыми важными в жизни.
В коридоре послышались знакомые голоса и в комнату вошли Меллисандра и Анна. Увидев Антанетт, они сразу кинулись к ней:
- Что сказала мать-настоятельница? Почему ты не вернулась на уроки?
Девушка только покачала головой, встала с постели и стянула платье.
- Что случилось? – тихо спросила Принцесса, сев на свою постель.
- Ничего страшного… - пробормотала Антанетт, надевая ночную рубашку. Хотя до отбоя было еще довольно много времени, никуда больше выходить из комнаты она не желала. – Мне просто запретили до выпускного бала покидать монастырь.
- Почему? – Меллисандра озадачено посмотрела на подругу.
- Не важно, - Антанетт говорила по-прежнему тихо и спокойно, - Я, если смогу, потом тебе расскажу причину. Пока мне просто нехорошо.
- Ладно, - удивительно быстро согласилась Принцесса. Анна нахмурилась, чувствуя себя лишней, но потом упрямо сдвинула брови и нашла себе занятие у стола. Узнать причину, по которой соседка по комнате была у матери Агнесс, она очень хотела.
Не обращая ни на что больше внимания, Антанетт вернулась в постель и укрылась с головой – чтобы солнечный свет не мешал.
То, что Андреан погиб, пойдя на ту сторону, до сих пор не давало ей покоя. И ведь он не сам захотел туда пойти. Если бы его сын не спрашивал о том, что находится за границей, Андреан бы туда не сунулся. Впрочем, винить пятилетнего ребенка в убийстве собственного отца было дико.
Меллисандра вышла из комнаты. Спустя несколько минут Анна последовала за ней, и Антанетт снова осталась в одиночестве. Мысли путались. Что она теперь чувствует к Морису, и чувствует ли вообще, она уже не знала.
Ночью выпал первый снег. За окном сразу стало светло, и от этого света Меллисандра проснулась. Тихо, стараясь не разбудить подруг, подошла к окну и выглянула. За стеклом медленно падали снежинки. Ветра не было, а в прореху меж облаков выглядывала полная луна.
Завороженная красотой природы, Принцесса села на подоконник и стала смотреть на двор монастыря, где постепенно все становилось белым. В мыслях поселился удивительный покой.
Меллисандра вспомнила Мориса и улыбнулась. Осталось проучиться всего семь месяцев. Даже не смотря на то, что её день рождения будет только в июле, выпускной бал состоится в конце мая. Тогда, наконец, закончится обучение.
Принцесса мягко провела пальцами по стеклу, оставляя на нем едва заметный след и глубоко вздохнула. Мориса она не видела уже полгода – с тех пор как его призвали в армию из запаса. Тогда, сообщив эту новость Антанетт, Меллисандра откровенно порадовалась безразличию подруги. О том, что её тоже нравится молодой Дэрриш она помнила всегда, и втайне подозревала, что придется спорить на эту тему с Антанетт. Но, видимо, теперь соперница не страшна – потому что в ответ на фразу Меллисандры «Мориса могут убить, если там действительно война» девушка просто пожала плечами, даже не отвлекаясь от книги по истории.
Принцесса почувствовала, что замерзла, сидя у окна и вернулась в постель. Но заснуть не получалось и тогда она стала продумывать что и как будет делать, когда, наконец окажется во дворце.
Как выглядит король Уильям Третий, знали все воспитанницы монастыря. Видели на гравюрах и портретах. И о том, что король сделал за время своего правления, могла рассказать каждая девушка. Тем более, совсем недавно им начали преподавать новый предмет. Название у него было расплывчатое, но суть сводилась к изучению политической обстановки в стране и за её пределами. Принцесса не знала, было ли это обычным для монастырей святого Франсина, но тешила себя надеждой, что нет. Потому, что в этом случае слух о том, что именно в их группе находится дочь короля, оказывался правдой.
Иногда Меллисандра, вопреки излучаемой уверенности, начинала сомневаться в своем происхождении, и тогда сердце проваливалось куда-то туда, где ему было холодно и страшно – ведь она может оказаться совершенно безродной сиротой. Такие мысли девушка от себя гнала и даже на робкие попытки разума шепнуть, что тогда у неё будет больше шансов быть женой Мориса, не обращала внимания. И, признаваясь самой себе, говорила, что её важнее оказаться принцессой, а не получить любимого мужчину. Ведь к короне все приложится.
Тем более, что, как она помнила, подле короля, когда он посещал монастырь несколько лет назад, находился молодой юноша. Лайнел Бартон, пока единственный ребенок графа и графини Бартон – о нем говорили в городе. И слухи эти донесли до Меллисандры новость, что именно этого юношу Уильям Третий выбрал в будущие мужья принцессы. А там, быть может, Морис уже не будет ей интересен.
В любом случае, осталось ждать недолго. Семь месяцев со ставшей напряженной учебой пролетят почти незаметно. А уже через пару недель обещали привезти ткани и ленты, чтобы каждая девушка могла сшить себе платье для выпускного. Нужно будет еще придумать такое, чтобы затмить абсолютно всех на этом балу…